Выбрать главу

Конечно — целитель, конечно — уникальный. Но разве не важно: что в нем — от Бога, а что — от дьявола.

Да, времена изменились, но — для пробивных, сверхпредприимчивых. Теперь слава целителей приобрела почти маскарадный вид. Давиташвили со сценических подмостков представляют уже и как поэта, и как художника (до целительства почему-то никто не знал этого поэта и художника; не удивлюсь, если при нашем обычае ни в чем не знать меры она окажется еще и композитором, и архитектором). Кашпировский обставляет свой уникальный дар аттракционными атрибутами на аренах стадионов.

Конечно, она — не сестра милосердия, а он — не чеховский земский доктор. Мишура иногда вреднее, чем забвение.

* * *

Очень нелегко было из самых дальних провинций страны привезти в Москву детей с родителями. Я имею в виду — деньги.

Международный научно-исследовательский центр — на полном хозрасчете. На кафедрах медицинской астрологии и хиромантии, прикладной биофизики, оккультной философии и других ведут лечебную и научную работу академики, профессора. Диагностируют, лечат. Заболевания сердечно-сосудистой системы, гинекологические заболевания, кожные болезни, бесплодие, наркоманию и алкоголизм. К услугам пациентов — иглотерапия, биоэнерго-, рефлексо- и мануальная терапия. Набор трав по старинным русским, украинским, грузинским и другим рецептам.

В Международном центре работают представители Монголии, Китая, Югославии, Болгарии, наши — у них.

Некоторым образом вернулись как бы старые времена, когда на Руси вместе со скальпелями, микстурами и клистирами существовали полноправно травники и волхвы, знахари и целители.

Лечение — платное. И платные курсы. Но и то, и другое вдвое дешевле, чем в многочисленных кооперативах, занимающихся народной медициной.

…К детям отнеслись, как к детям. Елка в Кремле, цирк, планетарий, Оружейная палата. В церкви, на Всенощной, священник рассказывал детям о Христе как целителе, о добром даре русских святых.

Потом была научная программа. Присутствовали американские, английские, австрийские специалисты, японские журналисты.

Детей осматривали психиатры, невропатологи, клиницисты. Хироманты центра устанавливали особенности развития детей, графологи по почерку определяли состояние организма.

Затем началось тестирование, иначе говоря — чудо. Взрослые запечатывали в конверты рисунки, а дети вслепую распознавали форму и цвет. Под плотно закрытым колпаком пытались раскачать шарик энергетическим потоком. Четверым опыт телекинеза удался, у двоих получилось, правда, слабо, у двоих — хорошо. Перед детьми раскладывали фотокарточки, и они определяли, кто — жив, а кто — умер. Трое определили точно: десять из десяти.

По правде говоря, я и теперь не могу поверить в это, хотя Гальперин повторил дважды.

— Да, десять из десяти! Комиссия же принимала. Гениальные есть дети. Мы устроили день открытых дверей, привели детей к нашим ежедневным пациентам. Семилетняя девочка находит болевую точку и снимает синдром.

Пусть из сотни — один окажется, вундеркиндом, вся эта акция оправдает себя?

— Уже оправдала. Они же не от мира сего. Они очень одинокие люди, эти дети. В глазах столько страдания, замкнутости. Они лишены сверстников, друзей, обыкновенных детских забав, игр. Обычные дети в школах и домах дразнят их, на них показывают пальцем взрослые. Родители в большинстве — люди малообразованные, выставляют детей напоказ, а иногда — заставляют их зарабатывать деньги. Здесь, в Москве, в гостиничном номере отец четырнадцатилетней девочки демонстрировал ее способности японскому журналисту. Она рассказывала, что делается за стеной, в соседнем номере: «незаправленная постель… полная женщина стоит…». Но это же адское напряжение, да еще в конце трудного дня. Ребенок может просто умереть. Рядом оказались наши врачи, зашли — девочка вся белая, пальцы холодные. …Да, акция оправдалась. Здесь дети раскрепостились, подружились, они же все здесь равные. В перспективе? Дадим рекомендации им, родителям. Будем следить за ними. Потом постараемся дать им медицинское образование — в институтах, училищах, чтобы использовать дар по прямому назначению, без шумихи и маскарада.

В человеке все должно быть от Бога, и ничего — от дьявола.

* * *

Они до слез не хотели уезжать. Не потому, что — Москва, а потому, что — среди своих. Они и на другой планете готовы встретиться.

Начинался обычный день. Врачи раскладывали по столу запечатанные конверты для тестов. А далеко в углу сидели без дела дети.

— А во-он в том конверте, справа — синие квадраты запечатаны,— говорил один от нечего делать.