А на земле — паника, давка в подземном переходе, 53 человека погибли, 500 покалечено.
Президент Белоруссии, который всегда все знает, ни в чем не сомневается и на любой вопрос имеет ответ, в этот единственный раз был растерян, подавлен:
— У меня нет ответа…
И добавил что-то вроде: «Бессмысленно искать виноватых».
Случай, судьба, мистика?
Немига
Помните, у Мандельштама?
Нам остается только имя,
Чудесный звук на долгий срок…
Сначала из Минска позвонил Геннадий Буравкин, поэт. Я давно знаю его. Возглавлял белорусское Гостелерадио. Давал слово оппозиции. Его отправили в почетную ссылку — постоянным представителем Белорусской ССР при ООН.
— После Америки я поработал замом министра культуры. А потом ушел. С этой властью я работать не буду. …Немига — это Божья кара.
Потом позвонил Николай Матуковский, драматург, бывший многолетний зав. корпунктом «Известий» в Минске.
— Немига — это кара нам всем, — повторил он.
Вот их совокупный рассказ.
Название района пошло от реки. Немига — приток Свислочи. Еще в «Повести временных лет» и в «Слове о полку Игореве» описываются ее кровавые берега. «На Немиге снопы стелют головами, веют душу от тела», — речь о междоусобных битвах.
Многострадальная неказистая Немига — как Золушка. В XIX веке речку решили спрятать, чтобы не портила городской вид. Кости предков — в трубу.
Название перешло к улице — Немига.
На рубеже сталинских 30-х здесь взорвали церковь. Народ назвал это место проклятым.
Во время Великой Отечественной здесь — огромное гетто.
Многоэтажный прах.
Немцы разрушили Минск почти весь — на 80 процентов. Удивительно, но древняя улочка Немига целиком сохранилась. При фашистах — уцелела.
Минск отстроился, вознесся, и теперь уже Немига-улица, как когда-то река, стала Золушкой, портившей парадный вид столицы советской Белоруссии. В 70-х годах большевикам пришла революционная мысль — улицу снести. Вступились историки, архитекторы, предложили сделать улочку туристской. Открыть мастерские художников, мастеров-умельцев, пусть в маленьких кузницах мастерят сувениры и тут же в лавках продают. Небольшие кафе, гостинички.
Интеллигенция и власть, разойдясь во мнении, обратились к светилам Москвы и Ленинграда.
Когда историки и зодчие двух российских столиц приехали в Минск, улицы Немиги уже не было. Накануне, ночью, ее взорвали, бульдозеры разбирали завалы.
Нет улицы — нет проблемы.
А название уже перешло ко всему району Старого городища — Немига.
Немигу-речку для верности еще раз перезахоронили, что-то меняли, подчищали, законопатили наглухо.
На месте снесенной православной церкви соорудили самое большое в республике крытое сооружение — Дворец спорта. Рядом построили Дом физкультурника. Район объявили исторической неприкосновенностью. Улицу Немигу тоже начали застраивать современными домами, но на полпути бросили. Решили строить метро. Наверное, и деньги обезображенной улицы Немиги перебросили сюда. Ветку потянули по прямой как раз под Кафедральным собором — главным храмом верующих. Снова поднялась ученая интеллигенция — почва, зона, кости предков, собор может не выдержать; если обойти, будет ненамного дороже.
Эти телевизионные кадры конца 80-х годов смотрел весь СССР: белые стены собора, по которым пошли глубокие трещины.
Угадайте, милые читатели, как назвали станцию метро?
Правильно — «Немига».
Вот как далеко увели имя от подлинника, от речного, родникового первоисточника.
Итак, Кафедральный собор. Рядом — церковь святых Петра и Павла. Неподалеку — памятник погибшим в Афганистане. Между этими духовными символами — большая площадка для массовых танцев. Зимой — под каток.
Итак, 30 мая, предпоследний день весны.
Николай Матуковский:
— Было воскресенье, большой православный праздник Святой Троицы. В Белоруссии это день поминовения усопших, люди идут на кладбища, поминают ушедших. Говорят тихо, вполголоса, в последнее время даже голосить на могилах перестали, что делали прежде испокон веков. В соборе — служба.
И в это же время завод «Оливария» объявляет рядом с собором праздник пива. Гремит московская рок-группа «Манго-Манго». Набежало больше двух тысяч человек.