Я позвонил ему в Хельсинки.
— Да, — сказал он. — В Белоруссии — диктатура, реванш…
Есть у революции начало, нет у революции конца.
Начало было, наверное, в 1995 году, когда прямо в здании Верховного Совета избили и разогнали депутатов.
Как сказал недавно батька:
— Оппозиция и прочее отребье…
А почему, собственно, дети не должны были прыгать на останках возле Кафедрального собора в день Святой Троицы?
Пролетели, отгремели Пушкинские дни.
На закате 6 июня, чтобы продлить праздник, я отправился на Красную площадь, там проходил гала-концерт. Прилетел Пласидо Доминго. Зрителей — две тысячи (опять — две тысячи!).
Я пришел в разгар концерта. Двигался как раз мимо Ленина, Сталина, Вышинского. Мимо Гагарина, Жукова, Рокоссовского. Могучий женский голос, усиленный огромными динамиками, выводил пушкинский мотив:
— Не пой, красавица, при мне.
Еще не конец света. Еще жива Немига. Недоубили.
Николай Матуковский:
— Я видел сам. У стока в Свислочь из-под земли вырывается слабенькая струйка. Это и есть бывшая Немига.
Чуть жива, но жива. Чуть дышит, но дышит.
1999 г.
Гимн России
Весной депутаты Госдумы приняли в первом чтении закон, в котором предложили вернуться к музыке гимна СССР. В середине лета на страницах «Известий» прозвучала мысль сделать гимном России марш «Прощание славянки» Василия Агапкина («Музыкальный венок», № 125).
На читательские письма расчета не было: в смутное время ни от чего не защищенному человеку все равно, какую музыку слушать «стоя» и «без головного убора».
Нет, многие откликнулись. Отделили временное от вечного. Все письма — с достоинством, никто не повысил голоса. И это тоже важно, потому что речь, по существу, не о музыкальных предпочтениях, а о разном, полярном взгляде на развитие событий.
К истории вопроса
Михаил ПЕТРОВСКИЙ, г. Воронеж, подполковник в отставке: «Я прослужил военным дирижером около 40 лет. То, о чем вы написали, я вынашивал в своем сердце. Множество раз при встречах государственных деятелей мне приходилось исполнять иностранные гимны. Хуже нашего гимна СССР нет. Даже гимн отсталого Афганистана замечателен! А гимн СССР — вовсе не гимн. Историю его создания мне поведал мой учитель — главный военный дирижер, композитор Чернецкий. Для встречи «большой тройки» в Крыму потребовался новый гимн. Прежде гимном служил «Интернационал», и он оказался неудобен для этой встречи. Объявили срочно конкурс. Время подпирало, жюри не успело назвать победителя. Вождь вызвал «Дядю Степу» и Эль-Регистана и спросил, под какую музыку они примеряли свой сталинский текст. Они ответили: под музыку Александрова «Песня о партии большевиков». Так родился этот гимн».
Михаил Семенович начертил в письме нотные знаки концовки старой песни со старыми же словами: «муд-ра-я пар-ти-я боль-ше-ви-ков». Мелодия — один к одному.
«Прощание славянки»: за и против
Ефим ГОЛЬБРАЙХ, Израиль, Ришон-ле-Цион: «Было бы очень заманчиво сделать «Прощание славянки» гимном России. К сожалению, вряд ли это возможно. Марш требует движения, гимн — спокойствия, умиротворения».
Владимир ВЕЛИЧКО, Кемеровская обл., г. Междуреченск: «Прекрасная, трогательная мелодия. Но… не гимн. «Прощание» — музыка расставания, проводов мужчин на войну, с которой не все возвращаются. Наконец, в России — более 140 национальностей, и «Прощание славянки» не станет гимном всех россиян».
Дмитрий ВОРОБЬЕВСКИЙ, г. Воронеж: «У меня эта прекрасная музыка, несмотря на всю ее бесподобную красоту, ассоциируется с беспросветным рабством: вокзалы, отправка подневольных призывников в те пыточные казематы, которые у нас зовутся армией».
По поводу славянства. Речь не о кровности. Русские почитают Христа своим. А великий Мандельштам говорил: «Я — русский поэт». И славянское, и маршевое происхождение музыки забудется, уйдет. Ведь мы говорим о гимне России XXI века. Я думаю, у новых поколений с этой музыкой будут связаны другие воспоминания. От нас с вами тоже зависит, чего в ней будет больше — скорби или надежды.