Получен ответ и из Ростовского облвоенкомата. Первичная партийная организация Белокалитвинского горвоенкомата, говорится в ответе, объявила военкому В. Соколову выговор. Однако партийная комиссия при политотделе облвоенкомата не согласилась с этим решением и, рассмотрев персональное дело коммуниста В. Соколова, объявила ему строгий выговор. Письмо подписали облвоенком полковник Н. Пыпник и начальник политотдела полковник А. Миненко.
В ответе облвоенкомата есть слова критики и в собственный адрес, но именно они и вызывают некоторое сомнение. В случившемся «есть вина командования и политотдела Ростовского ОВК, которые упустили в своей работе то обстоятельство, что за последние 5 лет произошло обновление личного состава ГРВК почти на 80 процентов, и они не знали требований руководящих документов, регламентирующих порядок работы военкоматов по вопросам захоронения останков погибших воинов». Слов нет, знание инструкций, да еще для человека военного, обязательно. Однако незнание их не освобождает от долга гражданского. Женщины, старики, дети — и в войну, и ныне — без знания инструкций этот долг исполняли.
Служебная обязанность и гражданский долг не одно и то же. Можно выучить инструкцию о павшем и забыть о живом.
У каждого поколения своя ответственность перед временем. Нельзя жить без прошлого, без памяти о нем, как будто жизнь началась с нас. Преемственность, связь живущих с ушедшими — основа цивилизации, мира. Все вокруг — нам завещано.
Сегодня более чем когда-либо обязаны мы хранить прошлое в святости. К руководству партийными, советскими, административными делами приходят всюду люди, которым около пятидесяти или чуть больше. Это поколение детей войны. Последние, кто испытал войну на себе.
Мы много говорим о резервах экономики, пора также думать о резервах пропаганды подлинных ценностей общества, безошибочного воспитания. Те самые четыре года — какой резерв! То время — едва ли не самое могучее и чистое в короткой истории страны. Сегодня истиннее, вернее всего воспитывать на примере отцов — павших и уцелевших.
Но резерв пропаганды и воспитания не в стихах и песнях, не в гигантских памятных комплексах и даже не в торжественных встречах с ветеранами — все это есть, достаточно, — а в ежедневной памяти о фронтовиках. Не торжественно-праздничной, а обыденной, житейской. Будни важнее юбилеев.
…Читатели почему-то верят, что еще можно установить фамилию неизвестного, погибшего на донской земле, под хутором Ленин. Н. Сараига, Красноводск: «Я очень вас прошу сообщить. Если окажется, что это мой папа, я бы на крыльях туда полетела выплакать все наболевшее».
Имя его осталось неизвестно…
Письма, письма — бесценные свидетельства времени: А. Молодьянов, г. Керчь: «В нашей семье не вернулись с войны пять человек. Это мой дед и четыре бабушкиных брата. Дед пропал без вести. Понимаю, что это наивно, но ничего не могу с собой поделать: каждый раз при встрече с фронтовиком у меня сжимается сердце — все чудится, что это мой дед». М. И. Кулинич (Андросова), г. Уссурийск: «Однажды мне приснился сон, будто жалуется брат: «Ноги мои,— говорит,— не прикрыты землей…» Вот и ищу я сослуживцев брата, но никто не откликается».
Почти в каждом письме, даже самом горьком, кроме личных чувств, чувства гражданские: о совести, о долге, об ответственности.
Пока человек жив, никогда ничего не потеряно, он сам постоит за себя. За павших отвечаем мы.
Память нужна не им, а нам, и тем, кто останется после нас!
…Случай, может быть, и единственный, а урок — для всех.
1986 г.
Поле памяти
Поэт в России больше, чем поэт,— спорить не о чем. Однако когда поэт идет впереди публициста и даже репортера, это смущает. Насколько помню, именно после поэмы «Бабий Яр» память о жертвах увековечили. Теперь — «Ров» Вознесенского (журнал «Юность» № 7, 1986 г.), другие жертвы — под Симферополем. Мародеры раскапывали могилу, там, во мраке, они перебирали прах, искали золото.
Я выяснил: еще два с половиной года назад этой историей занялась журналистка, но в публикации ей отказали. Затем об этом же написал один из ведущих публицистов центральной газеты, но опубликовать также не сумел…
Значит, речь не о первенстве поэта, а о возможностях.