— Я старый служака, и всякая распущенность мне ненавистна.
Но, выслушав писателя и ознакомившись с документами, суровый адмирал тут же написал Маринеско:
«Глубокоуважаемый Александр Иванович. Не удивляйтесь этому письму. Хотя я с Вами не служил вместе, но, конечно, знаю Вас по делам Вашим. …Я решил завтра написать письмо министру обороны т. Малиновскому. …Завтра или послезавтра я вышлю Вам 100 р. Прошу их принять не задумываясь. Чтобы Вы могли планировать свой бюджет, учтите, что через месяц вышлю еще 100 р.».
Все задуманное твердый Исаков доводил до конца, добился бы и персональной пенсии, но дни Маринеско были сочтены.
М. Ванштейн, бывший дивизионный механик (четыре дня назад, 13 июня, скончался от инфаркта):
— Маринеско лежал в плохой больнице. Для госпиталя у него немного не хватало стажа. Мы, ветераны, пошли к командующему Ленинградской военно-морской базой Байкову. Адмирал тут же распорядился, дал свою машину.
Валентина Александровна:
— Я приехала за Сашей — перевозить. Попросила врача, чтобы мне помогли донести его до машины. Врач сказала: «Как сумели договориться с госпиталем, так и перевозите». Ни сестра, ни нянечки — никто не подошел. Я осторожно подняла Сашу и взвалила себе на спину. Он уже легкий был. Так, на спине, понесла по коридору. А когда в лифте спустились, там уже шофер адмиральской машины увидел, кинулся помогать.
Болел Александр Иванович тяжело.
25 ноября 1963 года скончался.
Могу доложить родному для Маринеско военно-морскому ведомству, которое сегодня, четверть века спустя после его смерти, так тщательно собирает улики против своего пасынка. Он не сумел вернуть то, что ему переплатили на заводе, не успели вычесть все из пенсии. Остаток списали по причине смерти. Так что и жил он вроде как в долгу перед обществом, и скончался, не рассчитавшись.
Судьба, словно проверяя, подвергала его двойным испытаниям. Два увольнения из флота (первое в 1938 году из-за «анкеты»: отец — румын). Два суда.
И шапка по кругу тоже была брошена дважды.
Писатель Сергей Смирнов вел по телевидению знаменитый альманах «Подвиг». 4 октября он всю передачу посвятил Маринеско, а в конце сказал напрямую: Герой тяжело болен и нуждается не только в моральной, но и материальной поддержке…
Всколыхнулась буквально вся страна. Со всех концов страны в Ленинград хлынули переводы.
Жить ему оставалось считанные дни.
Умер, а переводы шли.
…А второй раз скидывались — на этот памятник.
1988 г.
Не только в памяти хранить
Очерк «Памятник» был опубликован три месяца назад в № 170 «Известий». С памятника сняли фамилию — таков сюжет, простой, бесхитростный и для нашего времени переименований и переосмыслений вполне типичный. Но уж больно срочно, по-уставному, было здесь все переосмыслено, через считанные дни после торжественного, даже помпезного открытия.
Памятник предназначался легендарному герою, командиру подводной лодки «С-13» Александру Маринеско, потопившему почти шестую часть того, что за вою войну весь остальной подводный флот Балтики. За один только поход Маринеско с экипажем уничтожил целую немецкую дивизию, а потопление знаменитого «Вильгельма Густлова» мировая печать окрестила «атакой века».
После знаменитого похода-подвига комдив А. Орел представил Маринеско к Звезде Героя, однако временно исполнявший должность комбрига Л. Курников наложил резолюцию: «Отказать».
…Легендарный, но не прославленный. Более того, гонимый, преследуемый герой. С флота после войны уволили, «на гражданке» судили, прошел через Колыму.
Своевольный был человек, с начальством — прямой, иногда и дерзкий, но честен, с редким достоинством. Министр обороны Р. Малиновский в 1960 году специальным приказом отменил прежние наказания Маринеско и реабилитировал его полностью. И по гражданской части президиум Ленгорсуда признал Александра Ивановича, уже посмертно, невиновным.
Скончался в 1963 году. Умирал в одиночестве и нищете.
На памятник своему любимцу матросы и офицеры воинской части в Лиепае пустили по кругу шапку — скинулись. Но минский скульптор В. Приходько от денег отказался, рабочие трудились сверхурочно и бесплатно, и деньги пошли на организацию праздника открытия.
Инициаторами замечательного дела явились политический работник части В. Иванов и его верный помощник А. Найда.
Иванов же и велел вскоре Найде имя Маринеско изъять. Открывали памятник под два государственных гимна. А имя срывали — ночью.