Жестокая правда…
Судьба другого летчика нашего полка, Иннокентия Васильевича Кузнецова не так трагична, как судьба Филатова, хотя в чем-то отпечаток времени лег и на него.
18 марта 1943 г. Кузнецов, в то время гвардии капитан, в воздушном бою с превосходящими силами противника в районе Курска сбивает ведущего группы ФВ-190. Оставшись один против шести немецких истребителей, он легко мог выйти из боя. Однако Кузнецов продолжал бой и сбивает второго ФВ-190. Во время одной из атак немецкий истребитель перебивает тросы управления рулями «аэрокобры» Кузнецова, другой очередью зажигает сам самолет.
В следующее мгновение Кузнецов таранит своим горящим истребителем подбивший его ФВ-190, сбивая хвостовое оперение плоскостью «кобры».
Он опускается на парашюте в ста метрах от немецких окопов, потом с поврежденной ногой ползком добирается до нашего переднего края.
За этот бой, за таран на горящем самолете немецкого истребителя, Кузнецов был представлен к званию Героя Советского Союза.
После выздоровления Кузнецов снова в полку. Последний бой он провел в небе под Берлином. В этом бою он срубил винтом своего самолета стабилизатор свалившегося на него ФВ-190, который рассыпался в воздухе. На поврежденной «кобре» Кузнецов садится на нейтральной полосе с убранными шасси.
Пехота, поднявшись в атаку, спасает его.
Потом госпиталь. И конец войны.
Кузнецов провел 35 воздушных боев, сбил лично 12 и 15 в группе самолетов противника.
А как же звание Героя Советского Союза, к которому, судя по документам Центрального архива МО СССР (г. Подольск), Кузнецов был представлен? Он не получил его ни в 1943 году, ни после войны. Переписка Совета ветеранов полка с наградным отделом Главного управления кадров МО СССР, запрос горвоенкомата г. Геленджика, где сейчас живет Кузнецов, результатов не дали. Причины неприсвоеиия звания Героя остались невыясненными.
У меня есть материалы и копии с документов ЦА МО СССР, которые подтверждают суть рассказанного.
Еще осталась маленькая надежда, что когда-нибудь все-таки справедливость в отношении Кузнецова И. В. будет восстановлена. Кем — не знаю. Наши усилия бесплодны. Если, конечно, не будет поздно. О Филатове хлопотать уже поздно.
Два слова о себе. Фронтовик, семь лет в авиации, ветеран труда, имею боевые и трудовые награды, сейчас на пенсии, очень нездоров.
С уважением, В. Медведев.
Ленинград.
Трагедия под водой
В прошлом я офицер-подводник. Хочу рассказать об одной неизвестной странице истории нашего ВМФ, которая запечатлела мужество в трагических обстоятельствах.
В 1972 году наша подводная лодка возвращалась из автономного плавания. Командиром был Кулибаба Виктор Павлович. Среди офицеров был Поляков Борис Александрович — очень опытный подводник-инженер, оператор на пульте управления главной энергетической установкой. Думаю, ему обязаны жизнью все оставшиеся в живых члены экипажа. В том рейсе был, и наш доктор — Миша Пискунов. Ему тоже довелось сыграть решающую роль в спасении наших товарищей, как, впрочем, и офицеру штаба дивизии Нечаеву Виктору Михайловичу. Лично я обязан Нечаеву жизнью.
А произошло вот что. На очень большой глубине, за полчаса до подъема произошла авария. В 9-й отсек, там каюты личного состава, рванул под большим давлением факел. Вахтенный успел поднять людей и доложить в центральный пост… Старшину отсека Васильева найдут полуобгоревшим около очага пожара лишь спустя несколько недель.
Факел превратился в генератор раскаленной окиси углерода. Нашей лодке было уже больше 10 лет, и понятие о герметичности отсеков было чисто номинальным. Лодке требовался капитальный ремонт, но начальству, видимо, надо было докладывать на самый верх, что очередная боевая единица на 6оевом посту.
В 8-м отсеке остался на своем боевом посту капитан-лейтенант Цыганков Лев Григорьевич. Он похоронен в Севастополе. Не покинул пульта управления главной энергетической установкой молодой лейтенант Хрычиков. Остался на боевом посту мичман Николаенко. Матросы-турбинисты также погибли у маневрового устройства. Да, потеряли мы тогда многих наших товарищей.
10-й отсек оказался отрезанным от всех. Когда объявили аварийную тревогу, я связался по телефону с 10-м отсеком. Там находился торпедист Иван Храмцов. Он доложил, что у них накаляется переборка и дымит краска.