— Ну что же, — говорит он виновато даже, — мы ведь плацдарм заняли. Мы свое задание выполнили, а?
Мы прощаемся. Он, маленький, худощавый, стеснительный, уходит. И я знаю, в первый автобус он не попадет, — час пик, и во второй не попадет.
Я еще брожу по городу, думаю: хорошо бы им, немногим, дожить оставшееся время без забот. Хорошо бы выхлопотать маленькую персональную пенсию (местную) для Перекрестенко. Если не ей — местную персональную пенсию,— то кому же? Сейчас уже никто столько не сделает, сколько она тогда за 2 года и 4 месяца. Какую-то память сохранить бы — о каждом. Может быть, не знаю, на какой-то улице повесить указатель: «Имени Ивана Гнеденко». Сейчас его уже и не помнит никто, и не знает. Только Перекрестенко та же помнит:
— Все это разговоры, что выпивал. Он за жизнь свою мухи не обидел. Ну, если иногда немножко и выпьет, едет на своей подводе мимо, песни украинские поет. Хорошо пел, красиво.
Я представляю: экскурсовод ведет экскурсантов по Евпатории (их много бывает здесь), приводит на улицу имени Ивана Гнеденко. «Кто это?» — спрашивают экскурсовода.
— А был такой человек, как все. Работал возчиком. А потом началась война…
Севастополь — Евпатория
1983 г.
Здесь Россия видна
Промерзлая земля, сугробы снега вперемешку со шлаком, звуки маленьких маневровых паровозов. И вокруг — справа, слева, впереди, позади — ни одного дома: только развалины, груды битого кирпича, щебня, стекла.
Оказалось, здесь живут. В подвалах, землянках, сараях.
Я не назвал вам развалины — Старая Русса. Здесь сошел я на станции — малолетним пассажиром в послевоенном году.
Представьте другую картину: эти развалины в 1944 году освобождают советские войска, и вдоль дымящихся руин на черных деревьях и на уцелевших телеграфных столбах висят трупы — женщины, старики, дети.
До войны в Старой Руссе жило больше 40 тысяч человек. Гитлеровцы были в городе 950 дней. 10.720 угнали в Германию, 9.400 расстреляли и повесили, 900 отправили в концлагеря.
Город пережил клиническую смерть.
Помню первые признаки жизни. Первый автобус — старая, дряхлая коробка, дверь была привязана веревкой. Первый кинотеатр — в разрушенной церкви на соборной стороне. В городе появился маленький духовой оркестр. Человек рождался, женился, умирал, и всюду сопровождали его эти несколько трубачей. Старая духовая музыка — именины сердца.
Одно то, что город выжил, только это одно достойно славы.
Старая Русса возникла благодаря соляному промыслу, царское правительство избрало ее местом ссылок. Здесь отбывали наказание ссыльнопоселенцы, и здесь же, словно по иронии судьбы, набирал силу курорт с его целебными водами и грязями. Лечились Добролюбов, Горький. Приехал Достоевский. Болезнь помешала ему воспользоваться целебными источниками, Федор Михайлович купил дом — деревянный, на берегу реки и поселился здесь под негласным надзором старорусского уездного исправника. Здесь писал он романы «Братья Карамазовы», «Подросток».
Федора Михайловича старорусцы чтят чрезвычайно: как же — свой.
А вообще, городок, как городок — тихий, незатейливый, таких на Руси было тысячи. Он и примостился скромно, как бы в тени Господина Великого Новгорода. Жаль, сегодня никто из новгородских гостей — а тут туристов множество — никто не догадается проехать на юг: полтора часа автобусом, дорога обогнет живописное озеро Ильмень, тут неподалеку и откроется как раз Старая Русса — церквушки, река, лес рядом.
Поезжайте, здесь Россия видна.
Летом можно пароходом: пересечь Ильмень, а дальше по реке, мимо песчаных откосов, заливных лугов и лесов.
Еще из Москвы идет скорый поезд на Таллин. В Старой Руссе он останавливается ненадолго. На ночной перрон сойдут обычно несколько пассажиров, из местных — и все.
А ведь я ошибся тогда, в послевоенном году. Оказалось, на огромном пепелище два дома все-таки уцелели. В одном из них и посчастливилось мне поселиться. Чудо, а не дом — он бы первым должен был погибнуть, нет, уцелел, среди мощных кирпичных развалин стоял одиноко — легкий, деревянный, двухэтажный. На берегу реки.
Вы не поверите, это был дом Достоевского.
Сегодня прогуляться по Старой Руссе одно удовольствие, городок уютный, светлый, чистый, даже дворы заасфальтированы. Музыкальная школа, стадион, музеи, спортивная школа, курортный парк — за один раз все не обойдешь. Еще и заводы — химического машиностроения, медикоинструментальный, приборостроительный… Предприятий достаточно, они поставляют продукцию в десятки стран, среди них — Куба, Бангладеш, Вьетнам, Индия…