Тут напрашивается назвать цифры, показатели, но зачем вам это, читатель. Есть города и покрупнее, и цифры там повнушительнее. Но мы ведь любим город не за то, что он велик, а за то, что он — свой. И нам особенно дорого то, что дорого досталось.
Бои здесь были жестокие. Под Старой Руссой сражалась знаменитая латышская стрелковая дивизия. Здесь воевал Алексей Маресьев. Здесь летчик Тимур Фрунзе, сын легендарного полководца, в паре с лейтенантом Шутовым завязал бой с немецкими бомбардировщиками и истребителями. Бомбардировщиков было тридцать (!), а истребителей восемь (!). Советские летчики заставили врага сбросить груз на немецкие войска. Первым сбили Шутова, и Тимур продолжал сражаться один. Посмертно ему, Тимуру Фрунзе, присвоили звание Героя.
Старая Русса переходила из рук в руки несколько раз.
Шла первая военная зима, фашисты, наконец, захватили город, уже праздновали победу. И вдруг в Старую Руссу ворвался 114-й лыжный разведывательный батальон. Они дошли до самого центра и здесь, у водонапорной башни, приняли бой. Их оттеснили, и где-то возле курортного парка 29 мужчин и одна девушка оказались в руках фашистов.
Трещали деревья на лютом морозе. Фашисты были в платках поверх пилоток, в плюшевых жакетах поверх шинелей, в валенках, отобранных у бойцов. Разведчики ступали босыми ногами по ледяной дороге.
Куда увели их?
Со стороны льнозавода окрестные жители слышали «Интернационал».
Уже освободили город. Уже минула зима, шло к закату лето. 16 августа 1944 года работницы льнозавода разбирали бензохранилище. Стены и двери были зацементированы накрепко, ни кирка, ни лом не брали. Залезли на крышу, и, когда она рухнула, люди увидели мертвых людей. Тридцать человек.
Из акта городской комиссии: «Диким по своей жестокости, напоминающим средневековые пытки, представляется факт замурования 29 мужчин и одной женщины в здании бензохранилища. Дверь этого здания оказалась замурованной в два ряда кирпича на цементе… Только у 13 обнаружены огнестрельные повреждения черепа, у остальных 17 повреждений нет. Этим устанавливается — живые были замурованы вместе с расстрелянными для более жестоких мучений заключенных».
В 1966 году комсомольцы ремонтно-строительного управления взяли шефство над могилой разведчиков. Решили узнать, кто похоронен здесь. В присутствии комиссии из горсовета и военкомата стали раскапывать братскую могилу.
Секретарь горкома комсомола Аля Григорьева рассказывала тогда по свежим следам:
— Это было пятого мая. Весь город ждал. Городское радио прерывало передачи и сообщало о ходе раскопок. Ничего утешительного. К вечеру начался сильный ливень. Все, кто был, ушли. Мы, несколько человек комсомольцев, остались. Спины не разгибали, каждый кусочек земли в ладонях перетирали. Сначала еще ничего было, а потом глина пошла, потом одна вода. Мы под проливным дождем каждую косточку доставали, протирали, складывали — три гроба тут же стояли, их Алеша Желтых вечерами после работы делал, сам и покрасил. Нашли пуговицы, карман с деньгами, потом пистолет… Каждый кусочек земли вот так вот в ладонях… Уже ночью, около часу, нашли два амулета. Обнялись, заплакали. Там написано было: «Малафеевский Сергей Федорович… политрук роты». «Ивашко Федор Власович… командир роты».
Позже стало известно имя девушки — Шура Кузнецова, бывшая медсестра Городищенской больницы Вологодской области.
Такие потрясения бывали в послевоенной Старой Руссе не однажды. Строители рыли котлован под фундамент будущего гаража. На лопаты стали падать обрывки одежды, обувь, кости. На глубине полутора метров открылось — расстрелянные женщины, из них две беременные, семь детей, которым не исполнилось и десяти, старики, юноши.
Из земли доставали брошки, кольца, сумочки, серьги, нашли остатки пухового платка, сантиметр, детские игрушечные часы. По ним старорусцы двадцать с лишним лет спустя узнавали своих родных, друзей, знакомых.
Это один из немногих городов в стране, который дал целое партизанское соединение. О том, как сражались здесь партизаны, рассказывал мне командир разведки 4-й старорусской партизанской бригады Владимир Иванович Кухарев. Не столько о боях, сколько о людях:
— У нас повторили подвиг Зои Космодемьянской. На глазах у подруг повесили школьницу Нину Козлову. Она не созналась, что связана с нами.
О самом Кухареве разговор особый, тут войны можно и не касаться.