Сколько я ни приезжал в Старую Руссу, ни разу дома его не застал: то помогает соседу крышу чинить, то на другом конце улицы дрова пилит и колет, то ворота кому-то ставит.
Был Владимир Иванович уже в годах, пошаливало здоровье. Пригласили его в горвоенкомат, сняться с военного учета. Полковник долго жал ему руку, благодарил за все, что он сделал для Родины. Владимир Иванович пошел к дому, на середине пути остановился и… вернулся. Встал в дверях, сутулый, седой.
— Давайте погодим, — сказал полковнику, — время такое неспокойное… Может, я еще пригожусь.
С учета он еще долго не снимался. Снова пришел в военкомат, лишь когда сын его, Виктор, закончил военную академию.
Когда-то я писал о Кухареве. Это было очень давно. Владимира Ивановича уже нет на свете. А снова вспомнились и соседи его на улице Мира, и военком, потому что есть поступки, которые надо знать и помнить всю жизнь. Как таблицу умножения. Человек уходит, а поступки остаются.
Виктор, сын, служит в Советской Армии. Подполковник. Мне с ним тоже спокойно.
То время навсегда ушло от нас и навсегда осталось с нами. Сегодня снова звучит вечная музыка духового оркестра: на знамени Старой Руссы — боевой орден.
Что пожелать сегодня городу? Что нужно ему сегодня для славы его, для блага его, для его счастья?
Чтобы дети любили свой город так, как любили его их матери и отцы.
1984 г.
Сегодня на рассвете…
Листаю старые газеты. Газеты как газеты. И сообщения как сообщения.
Предприятия досрочно выполнили полугодовой план — в Челябинске и Магнитогорске, в Сталино и Кемерово, в Киеве и Ленинграде. Развернулась массовая уборка зерновых в Нагорно-Карабахской автономной области. Заканчиваются земляные работы на строительстве Большого Чуйского канала. В Ленинграде построен циклотрон, там будут расщеплять атомное ядро. Подведены итоги первого тура Всесоюзного конкурса артистов эстрады.
«Завтра в столице Украины открывается новый республиканский стадион, являющийся одним из крупнейших спортсооружений в стране. На трибунах — 50 тысяч мест.
Завтра… центральным событием спортивного праздника будет футбольный матч на первенство СССР между командами Красной Армии (Москва) и «Динамо» (Киев)».
…Завтра.
Завтра началась война.
«Вчера состоялось заключительное заседание 3-й конференции московских архитекторов».
Речь шла об архитектурном оформлении столицы. А завтра приказом начальника МПВО от 22 июня 1941 года в Москве будет объявлена светомаскировка.
Нет, не завтра, сегодня на рассвете. Мирные газеты с сообщениями о мирном дне вышли 22 июня, когда на нашей земле уже несколько часов лилась кровь. Все началось уже сегодня.
«Вскрыта семейная усыпальница Тимуридов», — сообщают из Ташкента. Скоро Ташкент будет принимать эвакуированные семьи, блокадных детей.
«Жалобы подписчиков. Многие подписчики на газеты и журналы жалуются в Наркомат связи СССР на то, что выписываемые ими издания приходят порванными, испачканными, измятыми. За доставку подписчику журнала в скверном состоянии снят с работы начальник Успенского отделения связи (Тамбовская область) Е. Киреев».
Это было ровно 43 года назад — больше половины человеческой жизни. Где сейчас тот Киреев — жив, умер, погиб? Через несколько дней почтальоны с первыми похоронками на руках будут бояться зайти в дом к «подписчику».
Это было так давно. Женщины тогда стояли у станков и пахали землю. А мужчины слали им треугольники писем: «Жди меня…».
Это было совсем недавно. Потому что до сих пор еще жены ждут мужей, матери — детей, дети — отцов.
…Конечно, недавно. Ведь они еще даже не пожелтели, эти старые архивные газеты в толстых картонных переплетах — «Правда», «Известия»…
Хорошо бы выписать чью-то судьбу. На фоне последнего мирного дня всей страны упомянуть о ком-то как бы мимоходом, невзначай, и в конце, после четырех лет войны, после массовой гибели и слез, когда уже все забыли о нем, о герое, — вернуться вдруг к нему, живому, и на том поставить точку. Мы ведь помним не 20 абстрактных миллионов погибших на войне, а каждого из них — мужа, сына, брата. Но передо мной — газеты за 22 июня, а не за 9 мая, и ничья судьба никому не ведома.
Можно попробовать представить: вечер накануне войны. Теплый летний вечер, луна прячется в каракулевых облаках. Завтра воскресенье — пляж, река. Назначены все свидания. А кто-то, назовем его Карпов, некто Карпов — пусть Виктор, нет — еще Витя, юноша, сегодня вечером бережно везет свою молодую жену в родильный дом — где-нибудь в Киеве, Одессе, Севастополе или в Минске, Мурманске, Каунасе.