При этих звуках остатки самообладания покинули меня. Вскочив, я как безумный рванул в сторону двери. И вдруг, бах! — угодил в очередную стену. Дрожа всем телом, я поднялся. Теперь шаги снова стихли, не раздавалось ни звука. Стараясь производить как можно меньше шума, побрёл я дальше через широкий двор. Но я понятия не имел, куда иду — все представления о направлении безнадёжно спутались. Боже, что за безумная игра велась там, над погрузившимся в темноту песчаным кругом!
Охотившаяся тварь не издавала ни единого шороха, и надежда снова затеплилась внутри меня. Но по ужасной иронии судьбы именно в эту секунду я напоролся на чудовище. Моя вытянутая рука легла на что-то толстое, холодное, покрытое волосами и машинально сжалась. Должно быть, то была одна из лап монстра. Она тут же выскользнула из моей ладони, и в следующий миг я сам оказался в её хватке. Ещё одна конечность и ещё одна вцепились моё тело. Стоя совершенно неподвижно, тварь позволила мне самому прийти к ней в объятия — трагедия паука и мухи!
Чудовище удерживало меня всего миг. Холодное прикосновение вызывало столь глубокое омерзение, что я, извернувшись, высвободился и, сломя голову, бросился через двор. И снова запнулся о нижнюю ступеньку огромной лестницы. Не думая, побежал я наверх, и даже набегу слышал за спиной звук погони — теперь это была не мягкая поступь, а стремительное шарканье.
Взлетев по ступеням, я пресёк площадку и вцепился в парапет с намерением броситься вниз, навстречу милосердной смерти на каменном полу. Но под своими ладонями я вдруг ощутил, что верхушка парапета дрогнула. Один из больших блоков, из которых, судя по всему, была сложена ограда, расшатался от времени и теперь сдвинулся в мою сторону! Не мешкая, схватил я камень и, качаясь из стороны в сторону, поволок его через площадку к началу лестницы. Думаю, двое мужчин с трудом сдюжили бы поднять такую глыбу. Но мне, благодаря внезапному приливу безумной силы, удалось совершить даже большее: услыхав, что монстр приближается, стремительно взбираясь по лестнице, я поднял невидимый, как и прежде, блок над головой, и обрушил его на ступени, туда, где, судя по звукам, находилась в ту секунду тварь.
После грохота на мгновение повисла тишина, а затем раздалось низкое жужжание, переросшее в громкий гул. И в тот же миг на полпути вниз по лестнице, в том месте, куда упал блок, словно из пустоты хлынула водянистая фиолетовая жидкость. Она сбегала по невидимым ступеням, и те обретали форму; она окрасила границы сброшенного блока, и под ним проступили очертания огромной волосатой конечности, что лежала там раздавленная, сочась той самой жидкостью — кровью чудовища. Тварь не издохла. Однако глыба придавила её к месту, лишив возможности передвигаться.
На лестнице послышалась яростная возня, и фиолетовый ручей потёк ещё обильнее. Брызги летели во все стороны, благодаря чему проступил смутный образ чудовищного бога, которого почитали в Мамурте столетия назад. Он походил на огромного паука с угловатыми, длиной в несколько ярдов лапами и отвратительным волосатым телом. Даже стоя там, я гадал: отчего из по-прежнему остававшегося невидимым тела вытекает вполне себе видимая кровь, измазавшись в которой, тварь и сделалась слегка различимой? Однако так оно и было, и я не могу даже предположить почему. Мне хватило и беглого взгляда на едва заметный, заляпанный фиолетовым силуэт, а затем, держась края лестницы, я начал спускаться во двор. Минуя тварь, я чуть не задохнулся от невыносимой вони раздавленного насекомого. Сам же монстр яростно пытался освободиться и наброситься на меня. Но у него ничего не вышло, и я благополучно сошёл вниз. Меня трясло, а ноги не желали слушаться.
Я напрямую пересёк двор, пробежал, пошатываясь, по коридору, а затем по длинной аллее и меж двух исполинских статуй, на основаниях которых в лунном свете отчётливо виднелись таблички, испещрённые неведомыми символами и резными фигурками паука. Теперь-то я знал, о чём там говорилось!
Повезло, что мои верблюды забрели в руины: останься животные у невидимой стены, и объявший меня ужас не позволил бы вернуться за ними. Всю ночь напролёт ехал я на север, и с наступлением утра не остановился, продолжив мчаться в том же направлении. Но когда я пробирался через ущелье, один из верблюдов спотыкнулся и упал замертво. На своей спине он нёс все мои бурдюки с водой, и в результате падения те лопнули.
Воды не осталось ни капли. Тем не менее, я, не сбавляя скорости, продолжал двигаться на север — и это погубило второго верблюда. Затем, шатаясь, я шёл пешком. Когда ноги отказали, я полз на четвереньках. Всё время на север. Прочь от храма зла и дьявольского бога. А сегодня ночью, преодолев ползком даже не знаю сколько миль, я заметил ваш костёр. Вот и всё.