- Нет, - шипел Макс, - нет, это все неправда.
- Неправда? Ты лжешь даже себе!
Макс уже прошел несколько десятков метров, крапива прожигала все изнутри.
- А потом ты пойдешь в полицию и признаешься в совершенном преступлении. Ты должен это сделать, ты должен понести наказание.
Макс стал идти быстрей, в голове появлялись те воспоминания, которые он так старался забыть. Ему становилось противно, невыносимо. Крапива начала опутывать шею, сдавливать ее.
- И еще ты сходишь на кладбище и положишь цветы на могилу друга.
Макс бежал. Рвал руками стебли крапивы, кричал. Светящийся шар лежал на невысоком пне в нескольких метрах от него. Осталось чуть-чуть.
- А ведь она беременна - чудо свершилось. Хотела тебе сегодня сказать. Но у нее будет выкидыш, ты вчера подмешал порошок в апельсиновый сок, который она так любит. Теперь ребенка не спасти. Это твое второе убийство.
Макс кричал. Уже от душевной боли, от своего уродства, от своих грехов. Он дотронулся до сферы. Вспышка света, все расплылось, он упал и уснул.
***
Через месяц Максу назначили наказание - двенадцать лет строгого режима. Лена подала на развод, ребенка спасти не удалось. В тюрьме Макс после теста узнал, что он ВИЧ положителен. После отбытия наказания он начал часто посещать церковь, стал работать дворником, а потом и вовсе ушел в монастырь. А через два года появилась его новая книжка детских сказок. На следующий год он умер. Могилку на монастырском кладбище убирают служители и постоянно вырубают крапиву, которая так быстро и густо там растет.
Соломенный воин.
Соломенный воин.
Вещь: Панама из подгнившей соломы Эффект: Отрицательный Жанр: Мистика
Примечание Торгового дома "В тени Белого Дуба" Рекомендуем беречь от огня
(Жанр: мистика в вымышленном мире)
Трэй Берил стал «Нумизматом» после своего тридцатого дела. Сам себя он таковым, конечно, не считал, но людская молва, словно ветер, разнесла это прозвище по всему Вересу. Аккурат после того как с одного глаза усопшего Квития пропала ритуальная монета - фирменная подпись наемника. По продажному банкиру горевали мало, но тот факт, что слуги нашли его с двумя кинжалами в грудине, стало скандалом...
- Не боишься, что узнают? - мужчина опустил капюшон и пристально посмотрел на темную фигуру, стоявшую в тени стен храма.
- Старый лис уже не ест зайцев? - Трэй не стал снимать капюшон в ответ.
- Мясо жесткое. Не для моих зубов. Я теперь только по курочкам.
Достав из кармана сверток, он протянул его Берилу. Трэй забрал предмет, сильнее сжимая рукоять меча под плащом.
- Это кинжал, который ты искал. Отдаю с одним условием - больше в моем городе не появляйся! Собирай свои монетки в другом месте.
Оказалось, что самый хитрый наемник Южных Земель определенно был коллекционером. Только собирал он совсем иное. Хотя по чести, Берил переквалифицировался в собирателя кинжалов не по своей воле. Около семи декад назад он с превеликим удовольствием воровал золото у купцов, да банкиров, гулял на широкую ногу и никогда не давал взаймы, как и милостыню, но в тот злополучный день ему стоило бы нарушить свое правило.
На улочках Вереса, в пыли и старом тряпье сидело много попрошаек: старики или дети - любой образ, чтобы надавить на жалость. Трэй сам вырос в нищих кварталах Аквитана и прекрасно знал, как умеют эти немощные и несчастные бродяжки обирать простой люд. Ребенком он и сам стоял в паре с дедом Хросом - одноглазым старым бандитом, что в бытность свою ходил под черными парусами Илвега - лучшего пирата трех морей, а теперь зарабатывал себе на еду попрошайничеством и воровством. Тогда маленький Берил навсегда разочаровался в людях, не веря ни словам, ни облику. И ведь спасала его эта убежденность сто раз, но на сто первый не уберегла.
В тот единственный раз Трэй пожалел, что не верил в бога, как и в дьявола. Пустые страхи и надежды, чтобы только побольше заманить прихожан в храмы, которые пухли от роскоши, как перебродившее тесто на дрожжах. Хотя новая привезенная вера вряд ли уберегла бы его от случившейся напасти, ведь проклят он был во имя древнего духа, что кесарем был для живых и наказывал за проступок в полную силу. Неправду говорят, что если не веришь, то и не существует оно. Это, как закрыть глаза и поверить, что за ними ничего и нет, только ведь смотрят на тебя и видят всю глупость, да фобии.