Приходилось довольствоваться таверной.
Таверна помещалась в домике, мало чем отличавшемся от всех прочих домов деревни. Там была одна большая комната для гостей, кухня и жилые комнаты хозяев. Жена Эда стряпала и старалась поддерживать в помещении чистоту — насколько ей это позволяли боли в пояснице. Эд за стойкой разливал напитки. Эд был бледный, с сонными глазами и необыкновенной способностью тревожиться по пустякам.
— Здорово, Том, — сказал Эд. — Говорят, тебя назначили преступником.
— Да, назначили, — сказал Том. — Налей-ка мне перри-колы.
Эд Пиво нацелил Тому безалкогольного напитка из корнеплодов и беспокойно потоптался перед столиком, за которым устроился Том.
— Как же это так, почему ты сидишь здесь, вместо того, чтобы красть?
— Я обдумываю, — сказал Том. — В моем ордере сказано, что я должен околачиваться в пользующихся дурной славой местах. Вот я и сижу здесь.
— Ну, хорошо ли это с твоей стороны? — грустно спросил Эд Пиво. — Разве моя таверна пользуется дурной славой, Том?
— Хуже еды, чем у тебя, не сыщешь во всей деревне, — пояснил Том.
— Я знаю. Моя старуха не умеет стряпать. Но у нас здесь все по-доброму, по-семейному. И людям нравится заглядывать к нам.
— Теперь все будет по-другому, Эд. Я объявляю твою таверну моей штаб-квартирой.
Плечи Эда Пиво уныло поникли.
— Вот и старайся доставить людям удовольствие, — пробормотал он. — Они уж тебя так отблагодарят! — Он вернулся за стойку.
Том продолжал размышлять.
Прошел час. Ричи Фермер, младший сынишка Джеда, заглянул в дверь.
— Ты уже стащил что-нибудь, Том?
— Нет пока, — отвечал Том, сгорбившись над столом и все еще стараясь думать.
Знойный день тихо угасал. Вечер начал понемногу заглядывать в маленькие, не слишком чистые окна таверны. На улице застрекотали сверчки, и первый ночной ветерок прошелестел верхушками деревьев в лесу.
Грузный Джордж Паромщик и Макс Ткач зашли пропустить по стаканчику глявы. Они присели к столику Тома.
— Ну, как дела? — осведомился Джордж Паромщик.
— Плоховато, — сказал Том. — Никак что-то не получается у меня с этим воровством.
— Ничего, ты еще освоишься, — как всегда неторопливо, серьезно и важно заметил Джордж Паромщик. — Уж кто-кто, а ты научишься.
— Мы в тебя верим, Том, — успокоил его Ткач.
Том поблагодарил их. Они выпили и ушли. Том продолжал размышлять, уставившись на пустой стакан. Час спустя Эд Пиво смущенно кашлянул.
— Ты меня прости, Том, но когда же ты начнешь красть?
— Вот сейчас и начну, — сказал Том. Он поднялся, проверил, на месте ли у него оружие, и направился к двери.
На рыночной площади уже шел обычный вечерний меновой торг, и товар грудами лежал на лотках или на соломенных циновках, разостланных на траве. Обмен производился без денег, и обменного тарифа не существовало. За пригоршню самодельных гвоздей можно было получить ведерко молока или двух рыб или наоборот — в зависимости от того, что кому хотелось променять или в чем у кого возникла нужда. Подсчитать, что сколько стоит, — этим никто себя не утруждал. Это был единственный земной обычай, который мэру никак не удавалось ввести в деревне.
Когда Том Рыбак появился на площади, его приветствовали все.
— Воруешь понемногу, а Том?
— Валяй, валяй, приятель!
— У тебя получится!
Ни одному жителю деревни еще не доводилось присутствовать при краже, и им очень хотелось поглядеть, как это делается. Все бросили свои товары и устремились за Томом, жадно следя за каждым его движением.
Том обнаружил, что у него дрожат руки. Ему совсем не нравилось, что столько народу будет смотреть, как он станет красть. Надо поскорее покончить с этим, решил он. Пока у него еще хватает духу.
Он внезапно остановился перед грудой фруктов, наваленной на лотке миссис Мельник.
— Довольно сочные как будто, — небрежно проронил он.
— Свеженькие, прямо из сада, — сказала миссис Мельник.
Это была маленькая старушка с блестящими глазками. Тому вдруг припомнилось, как она вела нескончаемые беседы с его матерью в те далекие годы, когда его родители были еще живы.
— Да, очень сочные с виду, — сказал он, жалея, что не остановился у какого-нибудь другого лотка.
— Хорошие, хорошие, — сказала миссис Мельник. — Только сегодня после обеда собирала.
— Он сейчас начнет красть? — отчетливо прозвучал чей-то шепот.
— Ясное дело. Следи за ним! — так же шепотом раздалось в ответ.
Том взял большой зеленый плод и принялся его рассматривать. Толпа затаила дыхание.
— И правда, очень сочный на вид, — сказал Том и осторожно положил плод на место.
Толпа вздохнула.
За соседним лотком стоял Макс Ткач с женой и пятью ребятишками. Сегодня они вынесли на обмен два одеяла и рубашку. Когда Том, за которым двигалась целая толпа, подошел к ним, они застенчиво заулыбались.
— Эта рубашка как раз тебе впору, — поспешил заверить его Ткач. Ему очень хотелось, чтобы народ разошелся и не мешал Тому работать.
— Хм, — промычал Том, беря рубашку.
Толпа выжидающе зашевелилась. Какая-то девчонка нервно хихикнула. Том крепко вцепился в рубашку и начал развязывать свою торбу.
— Постой-ка! — Билли Маляр протолкался сквозь толпу. На поясе у него уже поблескивала бляха — старая монета с Земли. Выражение его лица безошибочно свидетельствовало о том, что он находится при исполнении служебных обязанностей.
— Что ты делаешь с этой рубашкой. Том? — спросил Билли.
— Я?.. Просто взял поглядеть.
— Просто взял поглядеть, вот как? — Билли отвернулся, заложив руки за спину. Затем стремительно повернулся на каблуках и уставил на Тома негнущийся указательный палец. — А мне думается, что ты не просто взял ее поглядеть, Том. Мне думается, что ты собирался ее украсть!
Том ничего не ответил. Уличающая его торба была беспомощно зажата у него в руке, в другой руке он держал рубашку.
— Мой долг как начальника полиции, — продолжал Билли, — охранять этих людей. Ты, Том, подозрительный субъект. Я считаю необходимым на всякий случай запереть тебя пока что в тюрьму для дальнейшего расследования.
Том понурил голову. Этого он не ожидал. А впрочем, ему было все равно.
Если его упрячут в тюрьму, с этим по крайней мере будет покончено. А когда Билли его выпустит, он сможет вернуться к своей рыбной ловле.
Внезапно сквозь толпу пробился мэр; подол рубахи развевался вокруг его объемистой талии.
— Билли! Ты что это делаешь?
— Исполняю свой долг, мэр. Том тут вел себя как-то подозрительно. А в книгах говорится...
— Я знаю, что говорится в книгах, — сказал мэр. — Я сам дал тебе эту книгу. Ты не можешь арестовать Тома. Пока еще нет.
— Так ведь у нас же в деревне нет другого преступника, — сокрушенно сказал Билли.
— А я чем виноват? — сказал мэр.
Билли упрямо поджал губы.
— В книге говорится, что полиция должна принимать предупредительные меры. Полагается, чтобы я мешал преступлению совершиться.
Мэр устало всплеснул руками.
— Билли, неужели ты не понимаешь? Нашей деревне необходимо иметь хоть какое-нибудь преступление на своем счету. И ты тоже должен нам в этом помочь.
Билли пожал плечами.
— Ладно, мэр. Я просто хотел исполнить свой долг. — Он отвернулся, шагнув в сторону, затем внезапно устремился к Тому. — А ты мне еще попадешься! Запомни: преступление не доводит до добра. — Он зашагал прочь.
— Больно уж ему хочется отличиться, — объяснил мэр. — Не обращай на него внимания. Том. Давай принимайся за дело, укради что-нибудь. Надо с этим кончать.
Том не отвечал и бочком протискивался сквозь толпу, держа курс на зеленый лес за околицей деревни.