При этих моих словах люди в белых халатах как-то разочарованно переглянулись. Словно упал я сразу в их глазах. (Потом уже мне рассказали, что местный электрик тоже первым делом бросился к распределительному щиту.)
— Святослав Игоревич, — робко начал встретивший меня доктор. — А может быть, все-таки…
— Нет, только не это! — хрипло оборвал главврач. — Молодой человек — специалист. Он разберется.
В этот миг стоящий у стены холодильник замурлыкал и затрясся. Удивившись, я подошел к нему и открыл дверцу. В морозильной камере вспыхнула белая лампочка.
— В чем дело? — спросил я. — Работает же.
— А вы свет включите, — посоветовали мне.
Я захлопнул дверцу и щелкнул выключателем. Никакого эффекта. Тогда я достал из чемоданчика отвертку, влез на стул и, свинтив плафон, заменил перегоревшую лампу.
— Всего-то делов, — сказал я. — Ну-ка включите.
К моему удивлению, лампа не зажглась.
В коридор тем временем осторожно стали проникать тихие люди в пижамах.
— Святослав Игоревич, — печально спросил один из них, — а сегодня опять света не будет, да?
— Будет, будет, — нервно сказал главврач. — Вот специалист уже занимается.
Я разобрал выключатель и убедился, что он исправен. Это уже становилось интересным.
Справа бесшумно подобрался человек в пижаме и, склонив голову набок, стал внимательно смотреть, что я делаю.
— Все равно у вас ничего не получится, — грустно заметил он.
— Это почему же?
Он опасливо покосился на белые халаты и, подсунувшись поближе, прошептал:
— А у нас главврач со Снуровым поссорился…
— Михаил Юрьевич, — сказала ему ласковая врачиха, — не мешали бы вы, а? Видите, человек делом занят. Шли бы лучше поэму заканчивали…
И вдруг я понял, почему они вызвали аварийную и почему увольняется электрик. Главврач ведь ясно сказал, что света нет во всем здании. Ни слова не говоря, я направился к следующему выключателю.
Я обошел весь этаж, и везде меня ждала одна и та же картина: проводка — исправна, лампочки — исправны, выключатели — исправны, напряжение — есть, света — нет.
Вид у меня, наверное, был тот еще, потому что ко мне побежали со стаканом и с какими-то пилюлями. Машинально отпихивая стакан, я подумал, что все в общем-то логично. Раз это сумасшедший дом, то и авария должна быть сумасшедшей. "А коли так, — сама собой продолжилась мысль, — то тут нужен сумасшедший электрик. И он сейчас, кажется, будет. В моем лице".
— Святослав Игоревич! — взмолилась ласковая врачиха. — Да разрешите вы ему! Скоро темнеть начнет…
Главврач выкатил на нее и без того выпуклые глаза.
— Как вы не понимаете! Это же будет не уступка, а самая настоящая капитуляция! Если мы поддадимся сегодня, то завтра Снурову уже ничего не поможет…
— Посмотрите на молодого человека! — потребовал вдруг интеллигентный доктор. — Посмотрите на него, Святослав Игоревич!
Главврач посмотрел на меня и, по-моему, испугался.
— Так вы предлагаете…
— Позвать Снурова, — решительно сказал интеллигентный доктор. — Другого выхода я не вижу.
Тягостное молчание длилось минуты две.
— Боюсь, что вы правы, — сокрушенно проговорил главврач. Лицо его было очень усталым, и он совсем не походил на гипнотизера. — Елизавета Петровна, голубушка, пригласите сюда Снурова.
Ласковая врачиха скоро вернулась с маленьким человеком в пижаме. Он вежливо поздоровался с персоналом и направился ко мне. Я слабо пожал протянутую руку.
— Петров, — сказал я. — Электрик.
— Снуров, — сказал он. — Выключатель.
Несомненно, передо мной стоял виновник аварии.
— Ты что сделал с проводкой, выключатель?! — Меня трясло.
Снуров хотел ответить, но им уже завладел Святослав Игоревич.
— Ну вот что, голубчик, — мирно зарокотал он, поправляя пациенту пижамные лацканы. — В чем-то мы были не правы. Вы можете снова включать и выключать свет…
— Не по инструкции? — изумился Снуров.
— Как вам удобнее, так и включайте, — суховато ответил главврач и, массируя виски, удалился по коридору.
— Он на меня не обиделся? — забеспокоился Снуров.
— Что вы! — успокоили его. — Он вас любит.
— Так, значит, можно?
— Ну конечно!..
Я глядел на него во все глаза. Снуров одернул пижаму, посмущался немного, потом старательно установил ступни в положение "пятки — вместе, носки — врозь" и, держа руки по швам, запрокинул голову. Плафон находился как раз над ним.
Лицо Снурова стало вдохновенным, и он отчетливо, с чувством сказал:
— Щелк!
Плафон вспыхнул. Человек в пижаме счастливо улыбнулся и неспешно направился к следующему светильнику.
.
Конец Ледникового периода
Не повезло племени лярвов с вождем. Ну, что суров — ладно, а вот то, что при нем холодать стало… Летом — снег, льды какие-то громоздятся на горизонте. Выйдешь поутру из пещеры — зябко. Опять же добычи мало, бизоны стадами на юг уходят. Оголодало племя, осунулось, однако вслух еще роптать не решались. Хряп — он ведь такой. Хряпнет разок — и нет тебя. Поэтому сами охотники к вождю не пошли, а послали юного Миау. Во-первых, слов много знает, а во-вторых, так и так ему пропадать. Опять отличился — разрисовал изнутри всю пещеру. Такую Бизонью Мать изобразил, что дрожь берет. Вроде корова коровой, а присмотришься: морда — как у Хряпа.