– Стой, кто идет? - уставным окриком попытался вернуть себе уверенность Царапин.
Никто не отозвался. Но никакого сомнения: там, снаружи, кто-то был, кто-то стоял перед металлическими воротами.
– Стой, стрелять буду! - повысил голос Царапин и выразительно посмотрел на Петрова. Тот как можно громче и отчетливее передернул затвор.
– Я тебе постреляю! - неожиданно раздался звонкий и злой мальчишеский голос. - Я тебе сейчас туда гранату катну - ты у меня враз отстреляешься! Подними пушку, я входить буду!
В дверцу просунулся автомат и часть пятнистого маскировочного комбинезона. Потом высокий порог бесшумно переступил среднего роста круглолицый румяный парень с возбужденными глазами. Быстро оглядел капонир, таким же кошачьим движением перенес через порог другую ногу. На поясе у него в самом деле располагалась пара гранат, а в правой руке, которой десантник придерживал автомат, поблескивал клинок со следами отвратительной синей слизи.
– Офицеры есть?
Из кабины выглянул Акимушкин.
– Младший сержант Попов, - как-то небрежно растягивая слова, представился десантник. - Товарищ лейтенант, ракетчиков из зоны военных действий приказано эвакуировать.
– Позвольте, позвольте, сержант! - ошеломленно запротестовал Акимушкин, не на шутку обиженный тоном и особенно словечком "эвакуировать". - Никакого приказа я не получал…
– "Старт" - "Управлению", - проворчал в кабине динамик голосом "деда" Костыкина, и Акимушкин скрылся.
– Акимушкин!… - Слова комбата были хорошо слышны в гулком капонире. - Там к тебе сейчас прибудут парашютисты… Ах, уже прибыли?…
Десантник неодобрительно оглядывал Петрова с Царапиным.
– Артиллеристы! - выговорил он. - Что ж вы снаружи-то никого не выставили? К ним тут, понимаешь, диверсанты подползают…
Он заметил синюю слизь на лезвии и осекся.
– Это что? - туповато спросил он.
– Это кровь, - тихо объяснил Царапин.
– Да пошел ты!… - испуганным шепотом отозвался десантник.
Из фургончика по лесенке сбежал Акимушкин.
– Отступаем к "Управлению", - бодро оповестил он.
– Непонятно… - озадаченно пробормотал Царапин. - Совсем непонятно…
Последние события в цепочку никак не складывались. Сообщение Мамолина поступило в бригаду от силы десять минут назад. Можно ли сбросить десант за десять минут?… Да какие там десять минут! Судя по всему, десант был сброшен в то самое время, когда Царапин выскочил на помощь Петрову, а над позициями выли самолетные двигатели. Сумасшедшая ночь!
Царапин ожидал, что, выйдя из капонира, он увидит на земле двух мертвых монстров, но не увидел ни одного. Парашютисты успели их с какой-то целью припрятать. Вдвойне странно! Такое впечатление, что десантники были хорошо информированы - во всяком случае, действовали они толково и быстро, словно по наигранному плану.
Первым делом ракетчики извлекли из дизельной Бердыклычева, который долго не понимал, почему он должен, не выключая движка, покинуть свой фургончик и с карабином в руках отходить к "Управлению".
Откуда-то возник еще один пятнистый десантник, отрекомендовавшийся прапорщиком Файзулиным.
– Отступать будете через пустырь, - бросил он Акимушкину. - Правее не забирайте - там сейчас пойдут танки.
Услышав про танки, Акимушкин и вовсе оторопел. Похоже, на них выбросили целый десантный корпус.
– Толпой идти не советую, - торопливо продолжал прапорщик. - Но и рассыпаться особенно не стоит. В общем, держитесь пореже, но так, чтобы поплотнее. Ясна задача?
К нему подбежал парашютист с округлившимися глазами и принялся что-то тихо и сбивчиво докладывать.
– Что-о?! - шепотом взревел прапорщик Файзулин, тоже округляя глаза.
Ага… Значит, десантники все-таки не подозревали, с кем им предстоит иметь дело.
По ту сторону холма раздался взрыв. К кабине он явно никакого отношения не имел - рвануло где-то за курилкой. Из-под ног поползли короткие тени - это над позициями дивизиона закачались осветительные ракеты.
Царапин видел, как совсем рядом выдохнул дрожащее бьющееся пламя автомат прапорщика. Грохота он почти не услышал - очередь прозвучала тихо и глухо, как сквозь подушку. Уши заложило, но не тишиной и не звоном - это был неприятный и совершенно неестественный звук. Шорох, если шорох может быть оглушительным. Словно бархоткой провели по барабанным перепонкам.
Пятнистые комбинезоны метнулись в пятнистый сумрак и исчезли. Акимушкин, беззвучно разевая рот, махал пистолетом в сторону "Управления" - видимо, приказывал отходить.
Они побежали к песчаному пустырю, где их чуть было не вмял в грунт разворачивающийся на скорости легкий танк, которому, по словам прапорщика Файзулина, надлежало в этот момент находиться несколько правее.
Потом онемевшая ночь словно очнулась и яростно загрохотала порохом и металлом.
– Дизэл!… - прорыдал в ухо голос Бердыклычева, а дальше воздух, став упругим, почти твердым, ударил в спину, бросил лицом в песок.