И всё-таки я закончил доклад, объяснив, как действует «Астерон». Пытался обрисовать будущее, в котором по утрам в каждом доме восходит собственное Солнце, но это вызвало усмешки. Раз или два кто-то робко хлопнул в ладоши, но эти не бурные овации, захлебнулись в презрительном молчании.
Когда зал опустел, ко мне подошли проректоры университета. Они сказали, что не возражают против проведения эксперимента, хотя, если вдруг он окажется успешным, его смело можно назвать чудом. Для подобных опытов над термоядерным синтезом требуется сложное оборудование – токамак или стелларатор, годы подготовки, сотни сотрудников. Нечего и надеяться, что у одиночки с миниатюрной установкой что-либо получится. Но я-то знал, что результат обязательно будет. Вот только не предполагал тогда какой.
***
Изготовление деталей для «Астерона» заняло три длинных месяца. Немало времени отняла и их проверка. Но вот, всё готово! Дата эксперимента назначена. Даже подписаны бумаги, по которым с меня вычтут деньги, если опыт приведёт к «порче дорогостоящего университетского имущества».
Я попросил старого друга содействовать мне в эксперименте. Но поймав его взгляд, ощутил укол вины. В памяти всплыли приглашения на свадьбу, на крестины сына и на его десятый день рождения – события, которые я пропустил. Ну разве до того мне было? Но теперь появилась уверенность, что если наш опыт удастся, смогу наверстать годы, пролетевшие мимо, – найду время для друга, для родственников, для той лаборантки, что поглядывает в мою сторону. Вот только исчезнет цель в жизни. А, собственно, почему? Снова задамся вопросом происхождения вселенной! Хоть и безнадёжно, но не так завораживает.
К счастью, друг всё-таки согласился мне помочь. Первый опыт мы решили провести вдвоём: я буду управлять процессом, а он поучаствует в роли свидетеля и оператора видеокамеры. В случае неполадок напарник сможет потушить пожар или прервёт эксперимент, если я не смогу. Хотя, казалось бы, что могло случиться? Всё спланировано и расписано по шагам.
Я закончил сборку «Астерона» по своим же чертежам. Первый вариант получился довольно топорным. Цилиндр из закалённого стекла пропустит тепловое излучение и свет, но ограничит доступ к звезде, что убережёт от пожара. Внутри колбы – тонкие контакты электродов. Между ними и будут концентрироваться ионы из атмосферы, образуя плазму. Магниты и катушки сверху и снизу со временем прикроет лаконичный корпус. Этот, не больше стопки книг, прибор скоро обогреет каждый дом. Но для начала его нужно испытать.
Мы оделись в защитные костюмы, и закрылись в бункере. Друг включил видеокамеру, а я представился и объявил, глядя в объектив: «Девять часов утра, мы начинаем испытание „Астерона“». Затаив дыхание, я включил устройство. И ничего не произошло. Чувствуя, как рухнуло сердце в груди, я всё же отыскал в себе силы подождать ещё немного. Показалось, что прошло несколько минут, но таймер отсчитал лишь пару десятков секунд, когда внутри колбы появились фиолетовые ниточки. Они тянулись от магнитов к самым кончикам электродов. А между ними появилась точка света. Моя звезда.
О, какое счастье я испытал! Неужели мечта стольких лет наконец-то осуществилась? Но вместе с тем я испугался, что радость преждевременна. И всё же нет – точка медленно росла, превращаясь в белый огонёк размером с горошину. Возможно, я случайно открыл, как образуется шаровая молния – редкое и неизученное явление природы. Напарник, направляя камеру, приговаривал: «Горит! Удивительно! Звёздочка!».
Похоже, что термометр, прикреплённый к устройству, оказался бракованным – не указал на повышение температуры. Очень хотелось ощутить тепло рукой, но я не рискнул снять защитный костюм. Зато дозиметр не фиксировал увеличения радиации, а это важно.
Рост моей звезды остановился, не доходя до электродов. Поля магнитов сдерживали её в равновесии между ними. Всё, как я и рассчитал. «Астерон» можно выключить – заряженных частиц хватит на несколько часов выделения тепла и света. И это при таких несущественных затратах энергии! С улыбкой я потянулся к тумблеру. Впереди ещё столько работы – например, добавить схему автоматического отключения прибора.
Я обратился к объективу камеры, объясняя, как проходит эксперимент. Но коллега вдруг прервал меня, указав на звезду. Она немного пожелтела и увеличилась в размерах. «Ты ведь точно выключил прибор?», спросил он, прекрасно зная ответ. Фиолетовых разрядов больше нет, а значит, шарик плазмы не может расти. Но он рос, напоминая цветом желток яйца. Вот уже и контакты оказались внутри него. На всякий случай я выдернул «Астерон» из розетки, но это ничего не поменяло.