Потери, действительно, были велики. В ротах насчитывалось по 30-40 человек. Последним пополнением дивизий 79-го стрелкового корпуса стали бывшие узники Моабитской тюрьмы. В полдень, после сильной артподготовки, батальоны бросились на штурм. Через полтора часа в здание с разных сторон, преодолев ров, под прикрытием артиллерийского огня и дымовых шашек, ворвались группы из первых батальонов 380-го, 674-го, 756-го полков. Генерал Шатилов докладывал: «Группа смельчаков 756-го СП водрузила знамя на первом этаже в юго-западной части рейхстага в 13.45 30.04.45 г., 674-го СП – в 14.25 30.04.45 г., в северной части западного фасада здания…». Позже в своих мемуарах генерал напишет: «Первыми были в полном составе рота Петра Греченкова, группа разведчиков лейтенанта Сорокина и рота Ильи Сьянова». Имена смельчаков из взвода Сорокина известны: старшие сержанты Лысенко, Орешко, Праворотов, красноармейцы Булатов, Брюховецкий, Почковский.
Виктор Праворотов вспоминал: «Цель достигнута. Где поставить знамя? Решили укрепить у скульптурной группы. Подсаживаем Гришу Булатова, и наш самый молодой разведчик привязывает флаг к шее огромного коня. Посмотрели на часы: стрелки показывали 14 часов 35 минут».
Из записок подполковника А.Д. Плеходанова: «Отважная горстка солдат из роты лейтенанта Греченкова и разведчиков взвода Сорокина достигла главного входа в рейхстаг и скрылась в нем. Через некоторое время я поднял бинокль и увидел Красное Знамя, а возле него движущиеся две крохотные фигурки. Это было в 14 часов 25 минут. Как я узнал позже, движущимися фигурками были сержант Праворотов и рядовой Булатов. В это время мне позвонил командир дивизии В.Шатилов и спросил, какова обстановка. Я доложил.
– Есть связь с теми, кто в рейхстаге? – спросил командир дивизии.
– Нет, – ответил я. – Но беспокоится за них не стоит. Они уже проникли на крыши и водрузили там Красное Знамя Победы.
– Какое знамя? – удивился генерал. – Ведь оно в штабе Зинченко.
– Знамя моих разведчиков. Самодельное. Они его подготовили перед штурмом.
Около 16 часов, когда огонь несколько стих, ко мне на НП пришел полковник Зинченко с телефонным аппаратом через плечо. Поздравил меня с победой. Позвонил В. Шатилов, запросил обстановку и дал команду приготовиться к третьей атаке. В заключение разговора генерал попросил передать трубку Зинченко.
Закончив разговор с В. Шатиловым, Зинченко недовольно сказал:
• Старик беспокоится о Знамени Военного совета. Говорит, что комкор Переверткин не дает покоя, все время спрашивает о Знамени Военного совета армии. Приказывает водрузить его.
Я сказал Зинченко, что обижаться не следует,надо пробираться в рейхстаг, что войск у него нет, руководить некем, а отсиживаться на НП неудобно».
О водружении флага над рейхстагом было немедленно сообщено в штаб фронта. Генерал Кузнецов в 16.00 подписал соответствующий приказ.
После того, как были отбиты немецкие контратаки с флангов, советская пехота в 18.00 бросилась к главному входу рейхстага. С вводом вторых эшелонов его судьба была решена окончательно. Около 18.30 группа бойцов 1-го батальона 736-го СП под командованием В.Н. Макова – сержанты Г.К. Загитов, А.Ф. Лисименко, М.П. Минин – тоже поднялась на крышу и закрепила флаг на фронтоне. Час спустя прибыл полковник Зинченко, установил связь с командиром дивизии и был назначен им комендантом рейхстага.
По свидетельству очевидцев, лейтенант Сорокин, увидев телефон, попросил разрешения позвонить и, будучи допущенным к аппарату, начал докладывать Плеходанову о том, что Знамя Победы водружено на крыше рейхстага. В этот момент полковник Зинченко выхватил из рук лейтенанта телефонную трубку и «со всей силой ударил его по голове». Сложилась интересная ситуация. На здании по-прежнему развевалась дурацкая «перина» без заезды, серпа и молота, а Знамя №5 со всей положенной атрибутикой находилось неизвестно где. Так же, как и прикрепленные к нему знаменосцы.
Из записок подполковника А.Д. Плехадонова: «То ли в горячке боя, или же, не придавая этому вопросу особого значения, а,может быть, и потому, что на крыше уже было знамя моих разведчиков, о Знамени Военного совета все как-то забыли. Спохватились поздно ночью. По приказу Зинченко (а Зинченко действовал по приказу Шатилова) была выделена группа бойцов на срочные розыски Егорова и Кантарии. Их нашли только к рассвету Первого мая где-то в обозе 756-го полка. Но Знамени Военного совета с ними уже не оказалось. Тогда Зинченко раздобыл где-то новое знамя, вручил его Егорову и Кантарии, окружил их (на всякий случай, чтобы снова не «затерялись») автоматчиками и приказал установить знамя где-нибудь на крыше (купол был разбит). Те так и сделали».