— Знаешь, я могу бесконечно ими любоваться. Ведь дети прекрасны,— ответила женщина.
Хент невольно издал тихое урчание, означавшее у его расы хорошее настроение.
— Вы, люди, в отличие от нас, хлоидов, очень эмоционально привязываетесь к своим «личинкам». Так же нельзя. Во всем должен быть холодный расчет. Я даже не представляю, как вы вообще можете отдавать инкубатору команды на вмешательство? С вашей-то сверхпсихикой. А дети почти готовы повзрослеть... Какая была последняя степень команды?
— «Катаклизм» четыре шесть,— тихо произнесла Иола, поворачивая голову к информатору.
— Четыре шесть?— удивился Хент.— Не думал, что уже так продвинулись... Значит следующим пойдет «Апокалипсис».
Иола печально посмотрела на хлоида, и глаза ее стали темно— зелеными. Она спросила:
— Как ты думаешь, Хент, эти дети смогут повзрослеть?
— «Апокалипсис» покажет, — ответил хлоид. — В ином случае они останутся лишь записью в архиве, а тебе придется работать с другим инкубатором.
В данный момент Хент стоял в своей излюбленной позе: ноги широко расставлены, основные руки сложены на груди, а вспомогательные он упер в бока. У хлоидов такое положение тела говорило о высшей степени сосредоточенности.
— Но ведь они многому научились, — дрожащим голосом произнесла Иола. — За последние сто циклов я произвела два десятка вмешательств наивысшей сложности. Помнится, в одном из инкубаторов Центра, после подобного, у детей расы силлии даже зачатки многогранного мышления появились. Я думаю, эти детки справятся. Им всего-то надо просто увидеть Выход.
— Всего-то, — хмыкнул Хент. На пару секунд закрыл глаза, а затем продолжил:
— Не секрет, что мы, хлоиды, в состоянии «личинки» являемся мыслящими растениями, не умеющими самостоятельно передвигаться. Для того чтобы заставить хлоида сделать один малюсенький шаг — мне каждый раз приходится потратить около пяти сотен циклов, да сжечь, как минимум, основные генераторы двух-трех галактик. И то, вероятность успешного исхода всего лишь шестьдесят процентов. Как говорил давным-давно Главный Наставник: «Дети — это личности, личности — это общество, а общество — это большой капризный ребенок, раздираемый изнутри страстями и пороками. Он полностью замкнут на них. Не видит ничего, кроме собственных элементов существования. Функция оператора состоит в одном — подтолкнуть этого "ребенка" к тому, чтобы тот прозрел, и увидел окружающий его мир. Только тогда можно считать его взрослым». Эти слова Главный произносит перед началом каждого цикла. Но ты недавно стала оператором, могла их не слышать. А краткий курс введения охватывает лишь технические стороны.
Иола с грустью взглянула на Хента. Тяжело вздохнула.
— У тебя феноменальная память даже для хлоида, Хент, — вполголоса произнесла она. — Но ты сам как понимаешь его слова: «Дети — это личности»? Главный Наставник никогда не воспринимал каждый индивидуум в отдельности как личность. Даже если часть детей повзрослеет, у них нет ни единого шанса. Или все, или никто. Почему единицы не имеют право на существование?
Хент громко зашипел, выражая недовольство. Его бугристое тело сжалось в комок. Иола, хоть и знала эти внешние выражения эмоций хлоидов, но всё же предпочла отойти подальше. На пике могли появиться непроизвольные рефлексы. Успокоившись, он сказал:
— Таковы правила Единого Общества. Только слаженно работающий механизм может рассчитывать на будущее в Структуре Миров. А отдельные представители непредсказуемы и опасны. Ты сомневаешься, Иола?
Женщина молча помотала головой. Она чувствовала, что своими противоречивыми чувствами может попасть под статью Кодекса СМ, предусматривающую наказание в виде лишения разума. Внутри все похолодело. Неужели Хент расскажет об этом разговоре Инспекторам? Конечно, расскажет. Это — его долг. А через какое-то время за ней придут...
Иола старалась внешне сохранять спокойствие. Против хлоида человек с голыми руками абсолютно беззащитен. Убить он ее, конечно, не сможет — Кодекс не позволяет, но преподать урок до прибытия группы быстрого реагирования явно не откажется. Поэтому, остается только один выход — тихо сделать то, что она уже так много раз представляла в своих мыслях и фантазиях.
Иола последний раз взглянула в странные, ничего не выражающие, глаза Хента, мысленно отдала команду на «апокалипсис», а затем активировала переход. Тело женщины окутал серебристый транспортный кокон... и она исчезла.