Мамлеев Юрий
Сборник рассказов
Юрий Мамлеев
Сборник рассказов
Содержание:
Бегун
Борец за счастье
В бане
Валюта
Ваня Кирпичиков в ванне
Великий человек
Верность мeртвым девам
Вечерние думы
Вечная женственность
Висельник
Выпадение
Главный
Голос из Ничто
Голубой
Голубой приход
Городские дни
Гроб
Дикая история
Дневник молодого человека
Дневник собаки-философа
Дорога в бездну
Душевнобольные будущего
Ерeма-дурак и Смерть
Жених
Живая смерть
Живое кладбище
Жу-жу-жу
Здравствуйте, друзья!
Золотые волосы
Изнанка Гогена
Иное
Искатели
История Енота
Исчезновение
Квартира 77
Ковeр-самолeт
Когда заговорят?
Коля Фа
Крах
Кругляш, или Богиня трупов
Крутые встречи
Крыса
Куриная трагедия
Кэрол
Лицо
Любовная история
Люди могил
Макромир
Мистик
Многожeнец
Нежность
Неприятная история
Новое рождение
Новые нравы
Нога
О чудесном
Один
Оно
Отдых
Отношения между полами
Отражение
Пальба
Петрова
Письма к Кате
Полeт
Последний знак Спинозы
Прикованность
Происшествие
Простой человек
Прыжок в гроб
Рационалист
Свадьба
Свидание
Свобода
Сeмга
Серeженька
Серые дни
Случай в могиле
Смерть рядом с нами
Сморчок
Сон в лесу
Счастье
Тетрадь индивидуалиста
Титаны
Только бы выжить
Трое
Удалой
Удовлетворюсь!
Улeт
Управдом перед смертью
Упырь-психопат
Урок
Утопи мою голову
Утро
Учитель
Хозяин своего горла
Чарли
Человек с лошадиным бегом
Чeрное зеркало
Щекотун
Яма
Бегун
Вася Куролесов был человек очень странный. Главная его странность состояла в том, что у него до двадцати пяти лет вообще никаких странностей не было.
- Ненормальный он просто, - говорила про него соседка по коммунальной квартире Агафья. - Ну, ты хоть я не говорю зарежь кого-нибудь, но похулигань вволю. Ну, морду коту набей или на свое зеркальное отражение бросься. Нет же, всегда все в порядке, ничего такого вообще, ну, значит, там в башке не в порядке, - и она многозначительно покачивала головой.
Но зато после своего двадцатипятилетия Вася Куролесов вдруг развернулся. Трудно даже описать, что он стал вытворять. Когда ему стукнуло тридцать два, оказался он уже не в коммунальной квартире, а в своей отдельной, пусть однокомнатной, уже дважды разведенный (одна жена сошла с ума, другая уехала), помятый, капризный, с осоловевшими глазами.
Вася тогда так пел про свое бытие:
У меня на кухне лягушка живет,
Сыро и тямно - так чего ж ей не жить...
На кухне и правда кто-то жил, не из человеков, конечно.
Друг его, пузатый Витя Катюшкин, не раз говорил Куролесову:
- Лови, лови минуты. Вася. Из минут и жизнь состоит. Лови их, лови и держись за жизнь, а не то пропадешь.
Вася, оно и действительно, не раз пропадал: точнее, исчезал надолго. Никто не знал - куда он словно проваливался: искали, правда, по пивным, но он обычно сам внезапно появлялся. И продолжал свою странную жизнь.
Катюшкин тогда уговаривал его:
- Смирись!
Но Вася почти никогда не смирялся.
Так продолжалось довольно долго. Но однажды шли они летом в глубоком раздумье, Вася Куролесов и Витя Катюшкин, по тихой улице своего провинциального города.
Впереди них шла баба, мощная такая, еще в соку, ну просто телесное торжество - Вася возьми и скажи своему другу Катюшкину:
- А ты думаешь, Вить, слабо мне вскочить на эту бабу, как на лошадь, и чтоб она побежала со мной наверху? Я ведь в душе кавалерист.
Катюшкин выпучил глаза, обернулся и ответил:
- Может, и не слабо, но каковы будут последствия, а, Вась?
- А вот мы и посмотрим, какие будут последствия, - сурово ответил Куролесов и лихо, можно сказать на скаку, всеми своими движениями доказывая, что перед ним не баба, а лошадь, прыгнул на спину этой бедной, но мощной женщины.
Дальше произошло уже нечто невообразимое. Вместо того чтобы упасть под тяжестью молодого мужчины и обложить его матом, женщина, к полному изумлению редких прохожих и самого Вити Катюшкина, понеслась. Побежала то есть, и довольно быстро. С Васей Куролесовым на шее, словно он был дитя. Ноги его свисали к полным грудям и животу бабы. Сам Куролесов совершенно ошалел от такого поворота событий и, вместо того чтобы обнаглеть, завыл.
"Да он и вправду кавалерист", - тупо подумал Катюшкин, а потом, опомнившись, побежал за бабой с Васею на спине, путая ошеломленных прохожих.
Куролесов, однако, вскоре стал приходить в себя, но до определенной степени, потому что у него наполовину отнялся ум. Он обнаружил, что баба цепко держит его за ноги, не отпуская, и сама бежит уверенно. Этого он испугался больше всего.
"Я ведь тяжел на вес, - подумал он. - Как же она летит так со мной?"
Наконец от страха и непонятливости у него отнялась вторая половина ума, и он забылся.
Катюшкин между тем еле успевал за бабой, надеясь все-таки снять Васю с нее. Баба вдруг завернула за угол.
Когда Витя Катюшкин тоже завернул, он увидел неподалеку ровно стоящего на земле Куролесова. Бабы не было, точнее, она забегала уже за следующий угол и, обернувшись, показала Катюшкину большой увесистый женский кулак. Потом скрылась.
Катюшкин подошел к Васе.
- Ну как, кавалерист? - тихо спросил он.
Куролесов как-то отсутствующе посмотрел на него.
Витя присмирел.
Возвращались молча, точно с похорон, Катюшкин под конец запел.
На следующий день чуткий Витя почувствовал, что Куролесов изменился и перед ним уже не совсем тот Василий Куролесов, который был.
Главное, пожалуй, состояло в том, что если раньше Вася Куролесов издевался над предметами существования (бабами, котами, мужчинами, собаками и т.д.), то теперь он стал издеваться над самим бытием.
Именно так утверждала Катя Заморышева, дикая девушка лет двадцати трех, которая дружила с Васей последнее время. Чуть-чуть приоткрыв свои бездонно-болотные глаза, она говорила Вите:
- Сдвиг, сдвиг у Васи произошел. Внутри него. Еще не то скоро будет.