- Почему же ты должен быть, сыночек?! Ты же последний у меня остался! Почему из тех семей, где много сынов еще не вызовется никто?!
- Насильно же их не заставишь, мама. Ясно ведь и сказано: "только по доброй воле". Ну а я готов - правитель Шутур не оставит тебя без награды, до конца дней своих будешь жить в богатстве.
- Пойдем, пойдем сыночек. Завтра Тарам дождь нам принесет. Вот увидит, что у него такие преданные рабы, как ты, и сменит гнев на милость.
- Мама, для блага страны своей я уже твердо решил.
- Аштут, храбрый мой сыночек! Ведь ты еще молод совсем...
- Мама, пожалуйста...
- Я за тебя пойду! Тебе то еще жить и жить. Я стану жертвой Тарама вместо тебя, сынок.
- Ты это сделаешь ради меня; ты будешь лежать на жертвенном камне и думать обо мне, а не о Тараме; нет же, мама - он не примет такой жертвы.
- Пойдем! Без тебя умру я! Как река потечет, так и брошусь в нее.
- Благо родины дороже. Ты только горше муки мои делаешь, мама.
- Ты молодой такой. Тебя жена молодая ждет, жизнь прекрасная впереди! Ты, ведь, и жизни еще не успел порадоваться. Только подняться успел, а уже в смерть! А что есть смерть - есть вечное блуждание на темных, огороженных стенами поля, где не за что уцепиться, где вечный холод, да голод... Сегодня будет дождик, сыночек!
- Да, хоть и не увижу я его! Зато увидит ребенок малый, который лежит, умирает сейчас. Теперь я решил твердо! Прости и прощай мама!
Он повернулся и, сжавшись от пронзительного вопля матери, вошел внутрь храма...
Той ночью начался великий и благодатный ливень который безостановочно продолжался три дня. Еще до окончания живительных потоков, правитель Шутур узнал у жрецов имя юноши добровольно пожертвовавшего собой во благо родины и велел выбить его на алмазной стеле рядом с известнейшими героями древности. Затем правитель велел собрать торжественную процессию, во главе которой поехал на покрытом изумрудами коне к дому матери героя. В руках Шутур вез сундук полный золотых монет дабы наградить мать вырастившую такого героя, однако, когда приехал - узнал, что несчастная женщина, от горя лишилась ума и с криком: "Я согрею тебя, сынок" - бросилась в только хлынувшую реку.
Шутур вздохнул; поинтересовался - не было ли у героя еще каких-нибудь родственников и когда узнал, что нет - сказал еще несколько торжественных слов про отвагу и, рассудив, что золото лучше потратить на военные нужды, велел разворачиваться обратно, в столицу.
* * *
Йоки, новый правитель Свайна - третьей, т.н. "холодной" колонии Земли в системе звезды Е363И3 (или Цицерона): сидел в командном помещении, стены которого забрызганы были кровью.
Он смотрел на мониторы: там недавние пленники Цицерона - все затянутые в обогревающие костюмы (не те костюмы, в которых мерзли они добывая алмазную руду в шахтах, а настоящие теплые костюмы предназначенные для охранников).
Вереницы тянулись к кораблям, шли и целыми семьями; роботы загружали провизию и оружие; маленькие дети родившиеся и выросшие в подземельях, неотрывно и со страхом смотрели на звездное небо, некоторые плакали, некоторые смеялись. Кой-где лежали трупы охранников или просто какие-то кровавые ошметки.
В черный, оплавленный проем шагнула Этти - подруга Йоки и самый близкий ему человек. У Этти до локтя была отсечена правая рука - напоминание об оползне из под которого вытащил ее Йоки. Как и все обитатели Цицерона Этти была пепельно-сера, а глаза ее были затуманены болезненным, кровяным облаком.
- Ну что, как проходит погрузка? - спрашивала она.
- Да вполне, укладываемся в график. - сосредоточенно говорил Йоки и слова его появлялись рывками так, словно он их проталкивал через каменный запор в горле.
Теперь Этти обратилась к компьютеру:
- Где сейчас находится флот?
Ровный, безучастный голос отвечал:
- По получению сигнала тревоги с колонии Е363И3 "Цицерон" и выяснения истинных причин, начата была перегруппировка внутреннего крыла флота к указанному объекту. Окончательный сбор необходимого для подавления мятежа кораблей произойдет двадцать минут, в районе звезды Е363И3. Даю точные галактические координаты.
- Заткнись, скотина. - попросила Этти и, когда компьютер замолчал, обратилась к Йоки.
- Ведь большая часть, если не все, погибнет... Кому-то еще удастся прорваться, кому-то еще удастся потом затеряться, добыть документы.
- Ну кто-то все-таки сбережется. - вздохнул Йоки, наблюдая как какой-то мальчонка, засмеялся, указывая на Млечный путь.
- Послушай, Йоки, а как мы все-таки вмазали этим гадам! А! Как долго мы готовили восстание... как выявляли осведомителей! Как нам все удалось, а?! Они, ведь, до самого последнего момента и не подозревали, а потом сразу восстала вся колония! Триста тысяч человек! Триста тысяч разъяренных, свободы жаждущих человек! Йоки, что же молчишь ты?! Вспомни только, как бросались с отбойными молотками на лазерные лучеметы, как сотнями, сожженные падали, и все же массой давили этих гадов, на куски их рвали!
- Я думаю, что мы подготовили все так, что лучше и не могли подготовить. Но мне за этих детей страшно! Смотрю на эти лица и понимаю, что большая часть из них, если не все, скоро в космосе распыляться! Что это мертвые дети впервые небу радуются!
- Пусть так! Но мы задали этим сволочам, Йоки! Пусть так, но дети хоть умрут свободными, а не будут расти, диградировать в тупых рабов в этих проклятых шахтах.
Йоки вздохнул, склонился над микрофоном:
- Внимание! - пролетел по всему комплексу его тревожный глас. - Последний корабль отлетает через десять минут, взрывные устройства будут задействованы через пятнадцать минут.
Потом, уже отключив микрофон, обратился к Этти:
- Пойдем.
Они вышли из обоженного помещения и быстро пошли по окровавленному коридору. На ходу Этти говорила:
- Среди нас есть и воры, и убийцы; большего же всего революционеров и дезертиров из "Марсианской мясорубки", у всех нас сроки либо пожизненные, либо такие, что вернемся немощными, некому ненужными калеками блеющими проклятой пылью! Но дети - почему же они детей то не вывозят?!
- Знаешь ведь, Этти.
- Да знаю: итак слишком велико население. Дети эти, что крупинки никому не нужные их, как бы и нет - вроде, подкармливают их здесь; выращивают тупорылых рабов, а вот это-то самое отвратительное!.. А откуда дети берутся! Ха-ха! Охранники воистину благородны - не брезгают нами, женщинами подземелий! Я запомнила, как трещала шея того подонка с жирной мордой! Эх, добраться бы до самой главной свиньи, я бы...