В который раз пришлось подниматься, заставляя двигаться полуокоченевшее тело дальше навстречу пронзительно холодному ветру, по еле видимым следам снегохода. Тьма упала неожиданно, точно опустившийся занавес, он двигался по инерции еще несколько минут, затем замер, понимая, что не видит больше следа.
Чудес не бывает, ибо чудеса случаются где-то далеко в волшебных странах, но не здесь не у нас, а порой так хочется…
Огромная вековая ель стала его приютом, возможно последним. Под ее ветвями пригнувшимися практически до земли, он непослушными руками вырыл углубление и прислонившись спиной к шершавому стволу, замер, безразлично смотря, как на сомкнувшиеся над ним лапы ветвей, ветер нагоняет хлопья снега. Снег покрывал его убежище надежным колпаком. Становилось тепло и почему-то накатывала странная безразличность, он слышал, что замерзать не больно и не страшно, ты как будто просто засыпаешь. Ветер убаюкивал, напевая свою монотонную песнь, запах ели кружил голову и напоминал о Новом годе.
— Папа, папа, а Дед Мороз к нам придет?
— Нет, дочка, не придет, потому что его нет.
— Как нет, а мама говорит, что есть и он в этом году принесет мне большую куклу.
— А может я тебе куплю куклу?
— Конечно купи, но и Дед Мороз пусть тоже принесет.
— А зачем тебе две куклы?
— Пап какой ты глупый. Твоя — это просто кукла, а та ведь от Деда Мороза.
Его дочурка Снежанна, Снежка, Снежиночка, заливается счастливым смехом и убегает в свою комнату перебирать уже полученные подарки. Жена, накрывая праздничный стол, с молчаливым укором смотрит в его сторону, затем отворачивается, качая головой. Он хочет сказать, что его дочь уже взрослая, что пора заканчивать верить в глупые бредни о лохматом добром деде, но молчит. В последнее время их отношения и так слишком уж натянуты и лишь любовь дочери соединяет их семью. Он вздыхает и идет одеваться, уже вечер и хотя крупные магазины будут работать до упора, надо еще найти эти две куклы.
Чудес не бывает, но лучше бы они были, хоть иногда…
Капельница, куча аппаратов и бледное лицо дочурки. Старый, усталый врач смотрит на него и качает головой.
— Сделайте же что нибудь!!!! — кричит он в лицо профессору. — За любые деньги…
Врач лишь устало пожимает плечами и тихо говорит:
— Спасет лишь чудо…
Чудо. Спасет лишь чудо. То чудо, которого не бывает, которое не спасло его жену, а затем и дочь, пострадавших в этой страшной аварии. Он обессилено сжимает кулаки. Морозный снег хрустит под перчатками не желая превращаться с утрамбованные комки. Чудо — как он желал его тогда, бессильно плача над телом умирающей дочери. Как он хотел чтобы не было той машины унесшей жизнь его самых дорогих людей.
— Папа, папа, — голос дочурки был едва слышен. — А ведь Дед Мороз принес мне тогда куклу, а ты говорил, что его нет…
— Принес дочурка, принес, я был неправ…
— А ты его видел?
Ему хотелось сказать, что нет, что это он, объехав полгорода, купил ей эти самые прекрасные куклы, но губы почему-то говорили другое, про какого-то доброго дедушку, длинную бороду и волшебных животных, которые принесли эти подарки. Она так и ушла с улыбкой, слушая его нелепую сказку.
Чудес не бывает, они ведь нерациональны по своей сути.
Но почему тогда в эту последние минуты, ему так их захотелось. Почему лежа здесь среди заснеженной тайги, под вековой елью, он уже не думает об успешных сделках, об имидже крутого мачо, почему не вспоминает о своей красивой, но недалекой подружке-фотомодели, ждущей его среди пьяной компании в недостижимой теперь для него заимке, почему? Почему в его голове всплывает то, о чем он хотел бы забыть, то, что он когда-то потерял, и почему тот маленький, загнанный им в угол подсознания мальчуган, все больше дает о себе знать. И почему ему так охота ЧУДА, да обыкновенного такого ЧУДА, — ЧУДА с самой большой буквы. И что это так странно сжалось в сердце, неужто приступ? Смешно конечно умереть в зимнем лесу накануне Нового года, в сугробе под елью от сердечного приступа. Смешно и нелепо, тем более что уже совсем не холодно, наверное, все же, пошедший снег принес тепло на своих крыльях.
Он встал неожиданно легко, тело уже не казалось окоченевшим, а вполне отдохнувшим, как будто укрывшая от непогоды гигантская ель влила в него новые силы. Он раздвинул ветви и вышел из своего убежища наружу. Ночь, обнявшая его, совсем не казалось темной, наоборот, взошедшая луна ярким светом озаряла все вокруг, превратив зимний лес в волшебную сокровищницу. Снег блестел и переливался под ее мягким светом точно груды драгоценных камней. Следа от снегохода, конечно, не было видно, но почему-то это казалось неважным. Он улыбнулся в заиндевевшие усы и посмотрел вглубь леса, туда, где мягко сиял свет окон, почему-то он знал, что ему надо туда. Он шагал бодро и снег практически не продавливался под его валенками, но его это почему-то не удивляло, как и теплая украшенная узорами шуба, надетая на нем. Поляна, с одиноко стоящим двухэтажным теремом, появилась неожиданно, точно чертик из коробочки. Он остановился и оперевшись на посох принялся с удивлением рассматривать стоящих около дома оленью упряжку и бородатого человека в красных одеждах.