Эпизод первый. Мент и его семья.
Впервые Мента я увидела у входа в дешёвый ночной клуб, куда ходила по пятницам с шиком попить местного димедрольного разливного пива на пятьдесят рублей.
Мент работал в клубе охранником, а я ежепятнично приносила клубу пятирублёвую прибыль. Сама судьба благоволила нашему с ним знакомству.
Он был в меру неуродлив, а после двух кружек пива выглядел в моих глазах даже сексуально. Даже то, что у него не закрывался до конца левый глаз, и дёргалась губа — я находила очень эротичным и пикантным моментом.
Я же была молода, энергична, и некоторые мужчины тоже считали, что в профиль я очень даже ничего. Если в темноте и после пива.
И судьбоносное знакомство состоялось.
Я подошла к нему первой, и игриво дёрнула Мента за сисечные волосы, торчащие из ворота его расстёгнутой рубашки. Мент вздрогнул, и задёргал губой.
— Лида. — Представилась я, и потупилась, скатывая между пальцев волосатый шарик из сисечной растительности Мента.
— Девушка, вы пьяны. Подышите полчасика. — Ответил Мент, и вежливо вышвырнул меня на улицу.
В шесть утра, когда клуб закрылся, а Мент получил зарплату, мы пошли с ним встречать рассвет в супермаркет, где Мент купил мне плюшевую свинью и коробочку копчёной мойвы. Я с нежностью нажала хряку на пятак, и он непредсказуемо заорал с китайским акцентом: «Теперь я Чебурашка, и каждая дворняжка!» — после чего замолчал навсегда.
Я влюбилась.
Мент тоже.
Мы съели с ним мойву, сидя на бетонном парапете клуба, а потом, забив Орбитом-сладкая-мята запах вагинального трихомоноза во рту, стали исступлённо целоваться.
На седьмой минуте я подавилась Диролом, а Мент с хрустом ударил меня кулаком по спине, и сказал:
— Поехали ко мне, валькирия.
Я выплюнула на парапет Дирол и последнюю съеденную мойву, и с радостью приняла приглашение.
Жил Мент в Люблино, вместе со своими бабушкой и дедушкой.
И с собакой породы стаффордширский терьер. Про собаку мне ничего не сказали, но я это поняла сама, как только переступила порог Ментовской квартиры. Что-то большое и тяжёлое повалило меня на пол, и откусило мне кусок уха.
— Это Лорд. — Мент ласково потрепал по загривку жующего мою плоть каннибала, и пожурил его: — Фу, Лорд. Это свои. Плюнь, плюнь бяку.
Выплюнутую жёваную бяку мы положили в морозилку, и стали ждать приезда «Скорой», а так же знакомиться с ментовской бабушкой.
Бабушка Мента была майором в отставке, у неё была заячья губа, и она немедленно устроила мне допрос с пристрастием.
— Москвичка? — Старушка нехорошо посмотрела на мой, рязанско-пензенской формы, нос, и потребовала: — Ваши документы?
Я достала из сумочки паспорт. Майор его внимательно изучила, и убрала в карман своего халата.
— Отдельная жилплощадь есть? — Допрос только начался.
— Есть.
— Метраж?
— Пятьдесят два.
— Лоджия?
— Десять метров.
— Санузел?
— Раздельный.
— Работаешь?
— Работаю.
— Сколько получаешь?
Откусанное ухо стрельнуло фантомной болью, и я вышла из транса:
— Бабушка, вы, часом, не собираетесь ли ко мне жить переехать вместе со своим мутантом? — Я неопределённо кивнула в сторону собаки, Мента и тихо приковылявшего на кухню ментовского дедушки. Двое последних смутились.
— Я должна знать, кому я своего внука доверяю. — Рявкнула бабушка. — Внук у меня инвалид. Он боксом занимался — вот кубки призовые. В прошлом году он удар в голову пропустил — и ему лицо парализовало, и мозг пострадал. Ты его не зли.
Шестым чувством я догадалась, что бабушкина заячья губа — это не врождённое. И ухо у меня болеть тут же перестало.
Мент безмятежно улыбался, и хлопал дверью морозилки.
— Мой внук, — продолжала бабушка, — честный милиционер. Взяток не берёт, трудится на совесть. Не курит и не пьёт. Ты должна это ценить.
Я кивнула.
— Обрати внимание на цвет его лица. — Майор в отставке схватила Мента за подбородок, и приблизило его лицо к моему. От Мента пахло мятной рыбой и кровью. Я вздрогнула. — У моего внука очень здоровый цвет лица. А вот у тебя…
Старушка с сомнением посмотрела на мой мэйк-ап, плюнула на палец, и соскоблила румяна с моей щеки.
— А вот у тебя цвет лица очень плохой. Куришь?
Я опять кивнула.
— Дурная девка, Дима. — Бабушка посмотрела на Мента, и покачала головой. — Дурная. И наколка у неё на плече мне не нравится. Или проститутка, или преступница.