«Гонсалес Агилера, бизнесмен». Сара кивнула, не в силах говорить банальности, думая лишь о том, как странно судьба распоряжалась ее линией жизни. Гонсалес Агилера. Она убедилась в том, что это не Гамбар. Он был иностранец, немного моложе, у него другая форма носа и потом, она собственными глазами видела умершего Гамбара. Сара заново перечувствовала всю гамму переживаний. Гонсалес казался погруженным в журнал. Сара еще раз окинула его взглядом. Она уже не сомневалась в том, что очень скоро этот иностранец так странно похожий на Гамбара, станет для нее тем же, кем был Гамбар. Чтобы хоть как то объяснить себе эту удивительную встречу и свою ничем необоснованную уверенность, она подумала, что не зря бытует мнение о том, что определенного типа мужчин привлекает совершенно определенный тип женщин и наоборот. Вот и с ней приключилась такая же история. Через час полета, уставшая и совершенно потерянная Сара, уснула. Голова ее склонилась набок. Гонсалес, внимательно наблюдавший за ней, пересел на свободное кресло, обнял ее за плечи и тихо произнес:
— Ну здравствуй, Сара.
Эмигранты
Последние приготовления перед отъездом. Распродан весь скарб, составлявший долгое время гордость хозяйки. Розданы все книги, с таким трепетом собиравшиеся несколькими поколениями семьи. С книгами все было не так, как с остальным. Женщина не хотела отдавать даром то, что ей казалось представляет особую ценность. Муж, прагматик и циник, смеялся над ее наивностью: «Да кто же сейчас книги читает, подумай. Пойди вон, на площадь и купи любую книгу за цену стакана семечек.» Он так и не убедил ее. Несколько самых ценных для нее книг, она решительно положила на дно чемодана. Другие, любимые, отдала друзьям.
Город охватила повальная эпидемия. Знакомые, близкие, друзья разделились на тех, кто уезжает и тех, кто остается. Те, кто остается, с грустью и подспудной завистью глядели на тех, кто уезжает. Давали им советы. Подбадривали и тайно надеялись на то, что может и они тоже скоро попадут в разряд уезжающих.
Те, кто уезжали пребывали в горячке. Они не очень хорошо понимали ни куда едут, ни зачем. Многие уезжали потому, что не могли расстаться со своим благополучным прошлым и спокойно перейти в разряд «униженных и оскорбленных». Они согласны были на чужбине исполнять работу, которая не приснилась бы им в страшном сне на родине. Там у них не было прежних заслуг. Там они были как все приезжие. Чужаки, стремившиеся в благополучный, разрекламированный рай. Другие уезжали потому, что рвались в бой. Мечтали реализовать свои невостребованные таланты. Были такие, которым не нужно было беспокоиться о том, чтобы продать нажитое и получить какие-то деньги. На билет. У них беспокойство другого рода. Как выехать из страны, чтобы никто из специально приставленных для наблюдения лиц, не обнаружил твоего отбытия раньше, чем ты приземлишься в любой точке мира, главное подальше от любимой родины. Вот где ждет тебя красивая жизнь, в награду за все страсти перенесенные там. Приватизированная общенародная собственность, ставшая личной, даст возможность вспоминать о прошлых деньках с легкой грустью и ностальгией. Тем более, что в качестве представителя своего народа имеешь полное право на часть собственности. Пусть пеняют на себя те, кто не смог во время забрать свою долю этой самой собственности. Естественно будешь говорить только хорошее о бывших нерасторопных согражданах. Лишь иногда, отдельно взятые прежние товарищи могут вызвать вполне законное возмущение своим недостойным поведением, жаждой наживы, коррупцией и недемократическим стилем руководства.
И все говорили о детях. Уезжающие твердили, что хотят блага своим детям. Хотят для них спокойной жизни и благополучия. То же говорили остающиеся. Блага, спокойствия и еще прибавляли, что не хотят лишать детей родины. Правы были обе стороны.
— Берешь с собой старую рухлядь, палас, подумай, как ты будешь тащить его через несколько границ. Еще скажут, что он имеет историческую ценность. Не дай бог выяснится, что он девятнадцатого века. Придется платить за него большую пошлину. Или совсем отберут, здесь на таможне. В музейный фонд. Он у них в последнее время пополняется только за счет таких дураков как мы.