Торранс неодобрительно поглядел на меня.
— Нет, не проще. У меня пока еще имеются планы, дорогой мой. — сказал он, затем закатил глаза к черному небу. — Ужасно умирать, Моран, ужасно. Нет, вы не понимаете этого, потому что еще НИКОГДА не умирали. — тут он спохватился, что сбился с темы, и замахал руками. — Но не подумайте, что я призываю вас покончить с собою скорее же! Я сказал вам, что у меня имеются еще планы, и потому мы будем драться до конца… до САМОГО конца! Короче я хочу уничтожить «Бисмарк».
— Уничтожить «Бисмарк»? — не поверил я своим ушам. — Каким же это образом?
Торранс заговорщически пододвинулся ко мне почти вплотную.
— Не образом, Моран, — подмигнул он мне как-то странно. — А ценой. Ценой собственной гибели.
Я уже сто раз слышал сегодня про гибель, и это мне нравилось все меньше.
— Ценой собственной гибели вы уже спасли кое-кого. Не слишком ли вы завысили прейскурант?
В этот момент на мостик ворвался Николлс.
— Сэр! — звенящим от возбуждения голосом доложил он. — Противник на дистанции!
Торранс повернулся к хронометру. Те ДЕСЯТЬ МИНУТ, которые обещал Николлс, истекли.
— Объявляйте тревогу! — закричал капитан, и его глаза вдруг заблестели, точно также, как блестели тогда, когда я увидел его в первый раз эти резиновые десять минут назад. — Приступайте же, Николлс! А я все управление беру на себя!
Николлс молниеносно исчез с мостика, будто его ветром сдуло, и тут огромный корабль словно ожил. Ненавязчивый до этого свист турбин и пенистый шум разрезаемой на высокой скорости волны утонул в резких звуках тревоги колоколов громкого боя.
— Вы должны спешить, Моран! — озабоченно произнес Торранс, и обняв за плечо, увлек меня к трапу. — Должны спешить! Если вас разорвет на куски тут и сейчас, то дома целее вы выглядеть никак не будете…
Капитан вызвал подвахтенного офицера и приказал ему заняться мною.
— Прощайте, майор Моран! — Торранс протянул мне свою ладонь, и на этот раз я пожал её. Она была ледяной на ощупь, но меня это уже не испугало, как наверняка испугало бы тогда, при первой встрече. — Я надеюсь, вы хоть как-то уяснили себе, в чем состоит истинная ЦЕЛЬ жизни и настоящий СМЫСЛ смерти? Никогда не забывайте о нас, мертвецах, потому что всем нам все равно доведется когда-нибудь встретиться под единым небом!
Над головой послышался переворачивающий душу вой прилетевшего откуда-то из-за невидимого сейчас горизонта снаряда, и Торранс метнулся назад на мостик. Ему было уже не до меня. Корабль сильно тряхнуло, над палубой пронесся целый шквал брызг, поднятых близким разрывом гигантского «чемодана».
— Пристрелочный. — прокомментировал сопровождавший офицер, пробираясь вдоль борта впереди меня. — Сейчас будет ставить нам «вилку», а потом пойдет дубасить главным…
ДУБАСИТЬ! — передразнил я его мысленно, но удивительно, я не уловил в его голосе ни нотки страха или даже неуверенности, скорее это были восторги мальчишки по поводу намечающегося праздничного фейерверка. «Хорошенький же будет фейерверк!» — подумал я, гадая, какой же это план имеется у Торранса относительно предстоящего боя. Но корабль вдруг резко накренился, меняя курс, и я чуть не свалился за борт. Пока мы добирались до носовых ангаров, «Защитник» вильнул еще три или четыре раза, сбивая наводчиков «Бисмарка» с прицела.
Через минуту несколько матросов напялили на меня громоздкий спасательный жилет неведомой мне конструкции.
— У нас нет ни шлюпки, ни даже плотика — все смело за борт при последнем налете «юнкерсов», — смущенно объяснил офицер, как бы оправдываясь. — Поэтому вам придется терпеть так. Тут не Арктика, вода довольно теплая. Мы будем молиться за ваше спасение.
Я обреченно глянул за борт, но ничего интересного там не увидел, и перевел взгляд на мостик. Торранс давно позабыл про меня, он весь ушел в командование кораблем и в подготовку к предстоящему бою. Я даже позавидовал ему сейчас. Мне вдруг так сильно захотелось остаться на этом авианосце, чтобы хоть чем-нибудь помочь его героическому экипажу… Но тут офицер поторопил меня.
— Отталкивайтесь как можно сильнее! — приложился он к моему уху, стараясь перекричать нарастающий вой следующего снаряда. — Шлейфом вас отнесет далеко от кормы и винтов, а там… — он замешкался, словно подбирая приличествующее данной ситуации выражение. — А там — с Богом НА НАШЕЙ СТОРОНЕ!
Он отдал мне честь и отступил в сторону. Я вздохнул, затем снова поглядел за борт, прямо в бурлящую и пугающую темноту. Затем все же решился, быстро перелез через леерное заграждение, и не мешкая, прыгнул в море.