Инспектор осторожно обошел покрытый засохшей коркой табурет и нагнулся к столу, на котором лежала пустая бутылка. Один из сержантов тоже вошел на кухню, и наблюдая за манипуляциями инспектора, тихо сопел из-за его спины. Другой разглядывал заляпанные зеленой грязью обои в коридоре. Всем троим подобные вещи были не в диковину — за ночь они обследовали уже четыре пустые квартиры в этом доме и доме напротив, и во всех четырех находили одно и то же — засохшую грязь на стенах и мокрую одежду невесть куда девшихся обитателей.
— Я так и знал. — проговорил инспектор, обернув горлышко бутылки носовым платком и разглядывая ее на свет. — ТУТ ТО ЖЕ САМОЕ.
Мамаша Валерика на цыпочках протиснулась на кухню. Она только что приехала и ничего еще пока не понимала.
— Что же? Что — ТО ЖЕ САМОЕ? Объясните поскорей, ЧТО на этот раз случилось с моим сыном?
По трагическим нотам, которыми был насыщен голос инспектора, она быстро сообразила, что случилось что-то неприятное, возможно даже страшное. Но инспектор сейчас не был расположен к сантиментам. Он дико устал, хотел спать, он был зол на весь свет, а что еще больше нужно? К тому же инспектор вообще был человеком недружелюбным, и потому сейчас для него существовал только один факт — факт происшествия, а также объект раздражения. Этим объектом была именно мамаша придурочного Валерика.
— Смотрите сюда. — ткнул он пальцем в этикетку на бутылке. — ВИДИТЕ?
На этикетке еле заметными на общем фоне рисунка буковками в самом ее углу было отпечатано: «бросайте пить». Мамаша Валерика то ли по причине слабого зрения, то ли от чрезмерного волнения ничего прочесть не смогла. Тогда инспектор процитировал ей сам. А потом, ничуть не смущаясь своего издевательского тона, пояснил:
— Я не выдам вам никакой государственной тайны, мадам, если сообщу, что с сегодняшней ночи в магазинах среди партий вина появилось множество бутылок с такими надписями.
Он осторожно поставил бутылку и продолжал, не глядя на ничего не понимавшую и перепуганную женщину.
— По всей видимости, это какая-то преступная банда, которая занимается отравлением вина, идущего в розничную продажу. ЧТО за отрава, и КАКОВ процент отравленного продукта находится еще в торговле — пока не установлено. Но мы установим, вы не сомневайтесь. Наверняка сейчас ясно только одно: каждый, кто выпьет этого отравленного вина — исчезает. От него остается только намоченная в воде одежда. — Он ткнул пальцем в сторону комнат и туалета, где были обнаружены одежды Кукушкина и Валерика. Да-а… ИСЧЕЗАЕТ. Среди населения уже ведется разъяснительная работа, отрава изымается из продажи. Если бы ваш сынуля со своим приятелем-алкашом не возжаждали посреди ночи… они бы остались целы, поверьте.
Он осекся, заметив, с каким ужасом глядит на него несчастная женщина.
— Вам плохо?
Женщина покачнулась, собираясь свалиться в обморок. Ее подхватил сержант. Инспектор брезгливо отвернулся и полез в карман за папиросами. Он прекрасно понимал, что перегнул палку — с женщинами, тем более с матерями потерпевших такие разговоры не ведут. В этом деле нужны обходительность и такт. Но сейчас ему, черт возьми, было плевать на эту обходительность. К чертям деликатничать, когда такая проблема!
Инспектор вскрыл свежую пачку «Беломора», положил папиросу в рот и чиркнул о коробок спичкой.
— В любом случае я уже ничем вам помочь не могу. — пробормотал он напоследок, и прикурил.
И как только он затянулся, его внутренности неожиданно обожгло таким страшным жаром, что он чуть не задохнулся. «Черт побери, что за гадость мне подсунули!» — пронеслась в мозгу шальная мысль. Тело свело судорогой, огненная струя проникла в каждую клеточку его организма.
— Товарищ лейтенант! — озабоченно вскрикнул сержант, взглянув на своего начальника, и тут же отшатнулся.
Глаза инспектора вылезли из орбит и помутнели. Из его рта и ноздрей валил черный вонючий дым. Скрюченная рука опустилась в карман и выдрали из него пачку «Беломора».
— Э… э… — страшным голосом прохрипел инспектор, неестественно кренясь на бок, и поднес ее к гаснущим глазам.
…Эту надпись трудно было разглядеть, но он все же успел ее найти. В самом углу пачки маленькими серыми буковками на темном фоне было напечатано:
«бросайте курить»
В Море Дьявола
Ничухин проснулся, и сразу же зажег светильник. Каютный хронометр показывал три часа утра. Кому-то скоро сменяться с «собачьей вахты»[1]. Ничухин тяжело вздохнул. Он-то никаких вахт не нес, зато был самым несчастным человеком на свете. Он был коком.