– Треску тебе за шиворот! – не выдержал старпом. Кок раздражал уже давно. Давно хотелось жирному ублюдку занять место капитана. – Неужели вы не понимаете? Нельзя винить человека во всех наших бедах. Трос разве порвался не из-за того, что был неправильно закреплен? – вышел вперед старпом. – А еда протухшая? Не ты ли, не проверил заказанную на суше еду, а попросту взял первое попавшееся? – он оглядел затихших пиратов. Ругань прекратилась. Не удержит власть кок, даже если получит ее.
– Вы все орете на человека, лишь потому, что он попал к нам на корабль? Заберем наш выкуп, и он покинет нас! Мы не святые и нечего стыдиться своих пороков. А вот свою работу мы должны выполнять четко. Все жизни на этом корабле зависят от каждого из нас.
– Плевать на выкуп! Выбросим проклятого и доплывем спокойно! Сам морской дьявол подсунул его нам на погибель! – заорал кок.
– Не стоит обвинять в своих ошибках невиновного человека, – жестко вставил капитан, обводя взглядом команду. – Или я что, должен бегать за каждым, проверяя не обгадитесь ли вы, выполняя простейшую задачу? У нас сейчас есть проблема поважнее. Запасы еды заканчиваются, корабль держится на одних молитвах Святой деве. И тот корабль, – ткнул пальцем в приближающийся фрегат, – наша единственная надежда доплыть до берега.
Блеснуло лезвие. Капитан еле успел уклониться от удара мясницкого ножа. Выхватив саблю, молниеносным движением всадил лезвие в горло кока. Тот захрипел, пошатываясь и захлебываясь кровью.
– Убрать его, – приказал капитан и напавшего тотчас спустили в море.
Только юнга спустился с вороньего гнезда, как в воду улетел марс. Крестом топя жирное тело кока.
Пленного заперли в каюте.
Клипер медленно приближался к фрегату.
Старпому было не по себе, но виду не подал.
– Аккуратней, – крикнул он матросам, полезшим вверх по мачте. – Третья рея шатается! Вниз не идите! Корабль плавает давно, наверняка там уже все прогнило! Только с жизнью зазря распрощаетесь! И смотрите под ноги – доски гнилые!
Отпилив необходимое, команда вернулась на «Корнисуэллу».
Они торопились с ремонтом. Погода менялась с каждым днем, становясь все хуже и хуже. Восстановительные работы закончились и «Корнисуэлла» могла похвастать новыми фок-мачтой, несколькими реями и марсом черного цвета.
Фрегат расстреляли. На прощание, словно хоронили лучшего друга, спасшего жизнь. Вся команда находилась в тот момент в задумчивом состоянии.
Поднялся попутный ветер, раскрылись паруса и «Корнисуэлла» помчалась к острову Яолюэй.
Каждый член команды понимал, что их жизнь висела на волоске. В море по-другому никак. Когда стоит вопрос жизни и смерти нельзя полагаться на какие-то проклятья. Ведь главное – выполнить свою работу, а не перекидывать вину на другого человека в своих косяках.
Сама Вселенная создает порой не одну реальность, основываясь на решениях людей. Ну или на то, как огрызок яблока может поменять судьбу нескольких людей, ведя их совершенно по другому курсу.
Туман пеленой стелился по морю, окутывая дымкой кромку воды, в которой плыл клипер без фок-мачты. Сломанный штурвал не позволил маневрировать среди вод и вскоре он потонул в шторме, став могилой капитана-кока и оставшейся команды.
Дружище
Пот стекал с его лица. Или то был не пот?
Капли воды ударялись о каменный пол, отдаваясь колким звуком в ушах.
Он не помнил, как здесь очутился. Не понимал за что. Обрывки воспоминаний врезались в его память, но ускользали, будто светлячки в темноте.
Хотя. Память показала тот момент, когда он шел на работу. Переходил дорогу, почувствовал резкий удар по затылку. И темнота. Будто кто-то отключил свет прям на улице.
Пошевелил руками и ногами, но они крепко закреплены металлическими оковами, не позволяя повернуться даже на бок. Прямо над грудью висел огромный шуруп. Чем дольше он на него смотрел, тем сильнее ему казалось, что тот вот-вот войдет в тело так же легко, как горячий нож в масло.
Раздался гул, от которого задрожали стены. Мужчина вздрогнул, а металл вонзился в конечности, отдаваясь ржавым лязгом. Он подергал еще раз, напряг все мышцы тела, пытаясь вырвать хоть одну руку из металлического плена. Но слишком хорошо оковы закреплены на постаменте.
Покрутил головой в стороны, рассматривая окружение. Стены, потолок и зарешеченная дверь, закрытая на огромный замок. Сквозь прутья виднелся огромный зал, заваленный ящиками и коробками и освещенный факелами.
Гул повторился. Стены задрожали. Послышался шум падающих коробок, бочек, ящиков.
Мимо клетки пробежало нечто, отдаленно похожее на человека. Голое тело, покрытое уродливыми шрамами, будто Франкенштейн наяву. А затем вернулось к решетке. Оно смотрело на узника пустыми глазницами.