Довольно скалясь во все пятьдесят с лишним зубов, перед ним стоял орк - высокий, кряжистый, зеленокожий и желтоглазый, как и все представители этой расы. В глаза сразу бросались оттопыренные, чуть заострённые уши - единственное свидетельство родства с эльфами. Широкое лицо с покатым лбом, мощными надбровными дугами и задранным носом-пятачком, имело донельзя довольное выражение.
Миранель среагировал мгновенно. Ему никогда не доводилось скрещивать клинки с зеленокожими лично - гуманные люди, конечно же, не могли позволить другим расам взаимно уничтожать друг друга, - но память предков, рубивших са’далами орочьи ятаганы на бескрайних равнинах Шанам-Гара, и соответствующие рефлексы сработали безотказно. Быстрее, чем выпущенная из порохового огнестрела пуля настигает цель, эльф оказался на ногах. Исчезли кирпичные стены домов, бензиновая вонь, городской шум; молодой охотник снова был в родном лесу, под пологом златолистых крон, и тишина вокруг звенела, как спущенная тетива, а в воздухе витал запах опасности. Перед Миранелем стоял Враг, древний, исконный, и правая рука уже скользила с неуловимой скоростью за спину, к ножнам, готовясь нанести смертоносный и неотразимый удар...
Но вместо холодной ребристой рукояти пальцы сжали воздух, и иллюзия рухнула. Не было ни меча, ни лука, ни даже ножа на поясе. Нищим в городской черте запрещалось носить оружие, дома оно только занимало место и собирало пыль, поэтому бесценные реликвии были давно заложены в ломбарде, без каких-либо шансов выкупить их обратно. Решение было продиктовано необходимостью, но парень всё равно чувствовал себя так, словно продал частичку собственной души, и сейчас ему снова об этом напомнили.
- Что, ушастый, забыл свои побрякушки? - Хриплым басом протянул орк. - Ну, да я тоже топор дома оставил. Чего таскать с собой этакую тяжесть?
Титаническим усилием воли эльф взял себя в руки. Он и прежде видел зеленокожих на городских улицах, но всегда мельком, издалека - хоть в чём-то судьба оказалась милостива. А этот, похоже, пришёл сюда специально, чтобы поиздеваться над бывшим врагом.
- Что ж, клыкастое отродье, значит, не судьба. - Как можно равнодушнее ответил Миранель, стараясь ни лицом, ни голосом не выдать кипящую внутри злобу. - Ну ничего, придёт день, и я с удовольствием снесу твою тупую башку с плеч.
- Ай, брось! - Орк, казалось, даже не услышал оскорбления. В его голосе звучала добродушная насмешка. - Я с работы возвращался, вот и решил послушать, как ты лабаешь.
Лишь сейчас эльф заметил, что его несостоявшийся противник одет - нет, подумать только! - в деловой костюм. Тёмно-серый пиджак, явно шитый на заказ, но всё равно тесноватый в плечах, белая рубашка, чёрный галстук, повязанный с комической аккуратностью, идеально выглаженные серые брюки, начищенные до блеска чёрный ботинки - точь в точь как у недавнего новоруша, только размеров на десять больше. Густая иссиня-чёрная грива, вопреки обычаям, не напоминала воронье гнездо из-за вплетённых в волосы косточек и сломанных эльфийских стрел, а была тщательно вымыта, зачёсана назад и собрана в хвост. На коже цвета болотной ряски не было грязи или ритуальных рисунков кровью, и пахло от орка не помойкой, и каким-то одеколоном. На торчащие из-под нижней губы пятисантиметровые клыки - отбеленные, кстати говоря - были насажены золотые кольца. В когтистой лапе зеленокожий сжимал компактный чёрный кейс.
- Ты работаешь на людей. - Медленно проговорил Миранель. Так сильно он не изумлялся, даже когда впервые увидел летнюю одежду человеческих женщин.
- Ясен корень! - Довольно хрюкнул орк. - На кого ещё можно работать в этом поганом мире? Не с бородатыми же на рудниках спину гнуть! Главный юридический консультант «Харольд Индастриз», это тебе не хухры-мухры!
- И ты... считаешь это нормальным?
Эльф не мог поверить тому, что видит и слышит. Орки, по недоразумению богов появившиеся на свет одновременно с эльфами, были их исконными врагами: не имея серьёзных территориальных трений, две расы ненавидели друг друга инстинктивно и воевали просто потому, что не могли иначе. Дивный народ презирал «родственничков» за их грязь, невежество и тупость, но в то же время уважал их как бесстрашных воинов, по-своему верных понятиям чести и долга. Свои идеалы могли предать гномы - что взять со златолюбов? - халфлинги, гоблины, даже мертвенно-равнодушные ко всему сущему некриды. Но чтобы клыкастые бестии отреклись от всего, добровольно склонив головы перед теми, кто унизил их и отобрал их земли... Да быть такого не может!