Не успела я и слова сказать, как дверь с громким стуком захлопнулась, оставив меня разглядывать уныло раскачивающийся колокольчик. Тот тихо потренькивал тонким надтреснутым звоном, сочувствуя моей невезучести. М-да. Вот уж права поговорка, как день начнешь, так его и проведешь.
Я беззвучно выругалась и спустилась с негостеприимного крыльца, стараясь не поскользнуться. Пальцы нашарили в кармане последние полкьера. Беда… Их даже на полдороги до Ульдер-штрассе, где живет мой второй ученик, не хватит. Придется идти пешком, что с моим сегодняшним везением равносильно самоубийству.
Я с сомнением посмотрела на припорошенную снегом мостовую. На долю секунды мне показалось, что впереди блеснула ярко-голубая ледяная река, но стоило моргнуть, как видение исчезло, оставив перед глазами обычную брусчатку.
Странный день. Все время что-то мерещится…
Я сделала пару шагов, осторожно пробуя ботинками легкое снежное покрытие, и медленно пошла вперед.
Что сказать? Пока добралась до Ульдер-штрассе, я ещё пару раз поскользнулась, правда, до серьезных увечий дело не дошло. Так, отделалась легким испугом.
Урок с Олафом прошел гладко, следующий за ним урок у внука старой теры Эрдени юного Лео Паттингтона— тоже, и к вечеру я возвращалась домой с целыми двадцатью кьерами. Единый, храни моих добрых нанимателей! Сегодня у меня будет настоящий рождественский ужин!
Я представила украшенный еловыми лапами стол, вспомнила, что в комоде остался большой огарок толстой витой свечи, подаренной терой Вальде в прошлом году, и прибавила шаг. Пусть у меня и нет лишних денег, но кто сказал, что нельзя обойтись малым и создать рождественское настроение подручными средствами?
Снег весело поскрипывал под ногами. Мороз ласково покусывал щеки. Прохожие кутались в шубы и шарфы.
— Самая свежая выпечка! Три булочки по цене двух! — послышался звонкий мальчишеский голос. — Вкуснейшие рождественские штоллены! Тера, не проходите мимо! — окликнул меня зазывала. — Зайдите в кондитерскую тера Робинсона!
Парнишка так старательно уговаривал, а окна лавки сияли так призывно, что я не смогла устоять. Потянула на себя весело звякнувшую колокольчиком дверь, вошла в пропахшее ванилью и корицей теплое нутро и замерла перед сверкающей витриной. Торты, дартские булочки, рассыпчатое миндальное печенье, ореховая нуга, сливовые рулеты… У меня глаза разбежались при виде съедобной красоты!
— Темного вечера, тера Эйви, — кивнул мне тер Робинсон, и его полное усатое лицо расплылось в благодушной улыбке. — Чем могу вас порадовать? Может быть, желаете Олдерский торт? Или марципановые пирожные?
— Наверное, я возьму немного сливового рулета.
Я отвела взгляд от искушающего великолепия тортов и посмотрела на скромную, но вкусную рождественскую выпечку. Пять кьеров кусочек. Да, для меня это будет в самый раз.
— Хороший выбор, — степенно кивнул тер Робинсон. — Всего пару часов, как испекли. Сколько вам? Целый рулет или разрезать пополам?
— Если можно, мне один небольшой кусочек.
Пекарь бросил на меня задумчивый взгляд, перевел его на рулет, а потом молча отрезал половину сливового лакомства и принялся упаковывать его в коробку.
— Тер Робинсон, простите, это слишком много! Я… У меня… Я не смогу заплатить за такой большой кусок.
Я чувствовала, как полыхают щеки, и судорожно пересчитывала в кармане монетки. Нет, я не могу отдать их все за обычную сладость…
— И не нужно, тера Эйви, — махнул огромной ручищей Робинсон. — Считайте это моим подарком к Рождеству.
Я растерянно улыбнулась, а пекарь сунул мне коробку в руки и подмигнул, отчего в уголках добрых голубых глаз собрались морщинки.
— Благодарю, тер Робинсон!
К горлу подкатил ком. Кто бы мог подумать, что меня так растрогает чужая доброта…
В лавку вошла семья Войнен, пекарь отвлекся на новых покупателей, и я поторопилась уйти, чтобы никому не мешать.
Пока я была в лавке у тера Ρобинсона, на улице пошел снег, и стоило мне закрыть за собой дверь, как на лицо упали крупные, влажные снежинки.
Небо из серого стало синим, налилось загадочной темнотой. Яркие огни фонарей отражались в окнах домов, ребятишки катались на санках и коньках, пролетая мимо меня веселыми стайками, прохожие радостно улыбались, а в воздухе стоял сладкий аромат рождественской выпечки и хвои.
Я посмотрела на небольшой домик, в котором прожила с самого детства, перевела взгляд на огромный особняк Эйзеров, и мне показалось, что от большого крыльца отделилась едва заметная тень. Правда, рассмотреть ее как следует не успела.