Пересмешник издал завывающий звук, подобный свисту метели, призывая главную снежную кобру, из тех, что оказались здесь. Какое счастье, что теперь он уже не тот птенец, каким был когда-то, что силы его пробудились в полной мере и он способен говорить с любыми волшебными существами!
Кобра услышала и устремилась на зов.
— Спаси детей! Не пускай их к озеру! — так можно было бы перевести свист, завывание и рёв, что издавала маленькая птичка.
Кобра яростно ударила аспида и закружилась вокруг детей, не давая им сделать ни шага.
— Я остановлю! — ответила она. — Но если проход в наш мир не закрыть, они здесь и замёрзнут!
Она была права. Нужно закрыть проход и вернуть всех обитателей Зимнего мира туда, где им и положено быть.
Только тот пересмешник, в чьём сердце живёт настоящая любовь, может спеть Утреннюю Песнь — волшебную песнь, способную открывать или закрывать двери между мирами и, если нужно, изгонять жителей других миров.
Вьюга била и дёргала его в разные стороны, не давая собраться. Надо спешить! Пожалуй… стоит отыскать Лейлин. Когда он увидит её, Песнь придёт… Должна прийти!
— Таайриииш! — донёсся до него полный мольбы и отчаяния крик.
Пересмешник нырнул в снежные завихрения, его сила помогала справиться со стихией. Вот и она — нежная девушка с заплаканным лицом, та, чьи песни покорили его, хотя звучали только в её мыслях, та, что пробудила в нём любовь и память.
Первая трель сама вырвалась из горла, так велико было желание защитить, оберечь, успокоить. Трель чистая, нежная и звонкая, словно зазвенели сотни хрустальных колокольчиков. Она разлилась волной, перекатываясь, как горный ручей, переливаясь множеством оттенков, она ширилась лавиной звуков, словно до земли долетели голоса далёких звёзд — настоящий звёздный хор, искрящийся нежностью и светом.
Такая маленькая птичка — и целый водопад звука, всё более сильного, кристально чистого, льющегося непрерывным потоком и исток этого потока — сердце, наполненное любовью.
Ледяные аспиды исчезли в один миг. Утренняя Песнь — песнь любви — это то, чего они не могли вынести. Снежные кобры неторопливо двинулись по их следам, уничтожая полосы опасного льда и исчезая одна за другой. С их уходом успокаивалась снежная круговерть, воздух теплел, наполняясь неповторимым ароматом зимней свежести.
Самая большая кобра на прощанье покружилась вокруг детей, указывая им путь к посёлку. Их слёзы мгновенно высохли, страх прошёл, они вдруг ощутили, что рядом с ними что-то… вернее — кто-то — добрый и сильный. Но увидеть смогли только пушистый хвост красиво вихрящегося снега, хотя некоторые позже говорили, что видели добрые голубые глаза и слышали что-то ласковое в шорохе снега.
Кобра простилась с детьми и исчезла вслед за своими сородичами. Дверь в Зимний мир закрылась. Всё улеглось, успокоилось, словно и не было снежной бури. Снова прояснилось небо и заструился серебряный свет Тааны на приходящих в себя людей, на укутанную снегом Счастливую долину.
Страх прошёл как по волшебству, даже родители сейчас отчётливо понимали, что им больше нечего бояться за детей — все они теперь в безопасности. Время испытания прошло, вернулся покой и безмятежность. Да и как могло быть иначе, если над Счастливой долиной всё еще проносились отзвуки и отголоски удивительной Песни, подарившей мир сердцам, рассказавшей о любви и свете.
Пересмешник опустился на снег рядом с Лейлин. Последние переливы Утренней Песни замирали в ночи, вновь превратившейся в волшебную сказку, а вместо птицы рядом с девушкой уже оказался юноша с золотистыми глазами.
Лейлин всхлипнула и оказалась в его объятиях, шепча:
— Тайриш… Тайриш…
Она хотела сказать ему так много, но все слова сейчас куда-то исчезли, осталось это единственное — имя того, кого она любит, того, кто их всех спас этой ночью. Поцелуй был нежным и долгим.
— Я люблю тебя, Лейлин, — сказал он.
— Я люблю тебя, Тайриш, — ответила она.
И в этом коротком взаимном признании было всё — надежда, доверие и обещание быть рядом всегда, до последней черты.
— Смотри! — Лейлин удивлённо смотрела туда, где снег немного приподнялся в крохотном, совсем не страшном, снежном вихре — трепещущем, искрящемся, кружащемся.
— Это Снежноцвет, — улыбнулся Тайриш. — Это раскрывается Снежноцвет.
Они осторожно приблизились, держась за руки. Маленький вихрь медленно опадал, оставляя на снегу нечто похожее на цветок с множеством белоснежных лепестков. Лепестками были снежинки, каждая размером примерно в ладонь.