— Должно быть, ты сейчас жалеешь, что празднуешь Новый год не с друзьями или родными, — смущенно пробормотала я.
Сивер только расфыркался.
— Ты шутишь, что ли? — с подозрением осведомился он. — Оля, я же Дед Мороз. Если бы мне не выпало исполнять твое желание, я сейчас бы носился по миру, рассовывая подарки под елки. И, учитывая, все эти часовые пояса, мое утро наступило очень даже нескоро. Так что все, за исключением удара в лоб, — с моей точки зрения просто идеально. А уж ты — так и вовсе выше всяких похвал.
Последнее было сказано так проникновенно, что тянуло на флирт. И, кажется, именно этого впечатления и добивался Сивер.
Мелкая заглатывала уже второй стакан газировки, и не обращала внимания на то, что отношения между мной и «Дедом Морозом» постепенно начали меняться. Сестренка просто наслаждалась сладким, внеплановым очень поздним ужином и своей куклой, которую водрузила на стол прямо перед собой. В ее жизни все было просто и понятно.
— Вроде бы сначала ты сказал что-то вроде «да чтобы я еще раз», — напомнила я не без ехидства.
Сивер развел руками.
— Ну, ты слишком сильно ударила меня по голове. Я был невменяем. И, наверное, второй раз повторять такое — точно лишнее.
Шишка на голове у «Морозко» и правда вышла знатной, приложенное замороженное мясо не слишком-то и помогло. Ну, или же просто кому-то было лень долго его держать.
— Ничего, новогодняя ночь в любом случае скоро кончится. И ты снова станешь вменяемым, — отозвалась я не без сожаления.
Завтра Сивер исчезнет как исчезают с окончанием торжества и дух праздника, и прочие чудеса.
— Вменяемым — да, определенно, — подтвердил беловолосый с важным видом и зловеще ухмыльнулся. — Но можешь даже не рассчитывать, что избавишься от меня завтра. Будешь терпеть до следующего Нового года. Минимум. Пей шампанское и привыкай к мысли, что это очень плохая идея — не указывать конкретные временные рамки исполнения желания.
Я послушно опустошила свой бокал с шампанским и зажмурилась, чувствуя как язык покалывает от пузырьков.
Наверное, в большинстве случаев это действительно плохая идея — не оговаривать временные рамки. Но вот в моем…
— Ну и черт с ним. Можешь оставаться, — великодушно махнула я рукой, чувствуя себя до безобразия пьяной и счастливой.
Я не заказывала Деда Мороза, но получить его в подарок… Наверное, это даже хорошо.
Яна Черненькая
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ЗАМКЕ ΡАЙЛИ
— Скука… Какая же скука… — ныл Джеймс, листая большую книгу с цветными изображениями рыцарей и турниров. — Как думаешь, они еще долго?
— Не знаю, — пожала плечами Фрэнни, которая, забравшись с ногами на диван, переодевала Бэтти в нарядное бальное платье. Длинные темно-каштановые волосы куклы были аккуратно причесаны и убраны под шляпку с кокетливым белоснежным перышком.
— Интересно, нам подарят большую железную дорогу с заводными паровозами? — не сдавался Джеймс.
— Наверное, — безразлично ответила Φранческа, увлеченно прихорашивая Бэтти.
Бросив книгу на пол, виконт пнул ее ногой, и достал из большого шкафа коробку с солдатиками. Потом вытащил пушку и устроил битву. Правда, игра не ладилась. Игрушечные воины, должно быть, тоже прониклись духом Ρождества и не желали воевать — солдатики, которых сжимал в руках виконт Кавендиш, со скукой обменивались ударами и не выглядели поглощенными великой битвой.
— А давай поищем клад в восточном крыле? — предложил Джеймс, которому быстро надоело быть полководцем.
— Вот придумал, — Франческа впервые удостоила взглядом неугомонного брата. — В восточном крыле темно, и там живут огромные крысы. Возможно, что и бешеные! А еще скоро Адель придет за нами, а нас нет. Ты же хотел подарки смотреть, — Бэтти была осторожно посажена на подушку.
— А мы посмотрим на подарки, потом подождем, когда все лягут спать, возьмем светоч и пойдем в восточное крыло искать клад. Или ты боишься?
— И ничего я не боюсь! — Фрэнни обиженно поджала губки и ее обычно милое личико стало вдруг удивительно сердитым и даже упрямым.
— Тогда пойдем искать сокровища?
— Хорошо. Пойдем! — Франческа вовсе не горела желанием идти в холодное и неуютное восточное крыло родового замка, но не собиралась и уступать брату. Еще чего! Гадкий Джеймс потом еще год дразнил бы ее трусихой, а она вовсе не трусиха! И не хуже Джеймса, хоть он мальчик и старше сестры на целых двадцать минут!
Громкий стук в дверь детской прервал их беседу. Адель, гувернантка, заглянула в комнату и сообщила: