Так ты и оказываешься плывущей по течению. Вода омывает твои раны, делает цвет твоих крыльев грязно-серым. Она не может большего. Это как метка или клеймо, которое остаётся с тобой навсегда. Ты больше не светлая. Ты больше не чистая. Скорее всего, ты уже не станешь той, кем была раньше. Но когда ты приходишь в сознание, ты уже ничего этого не помнишь. Ты не знаешь, кто ты, для чего существуешь и совершенно не имеешь понятия, куда тебе нужно направляться. Так ты и плывёшь по течению, пока однажды оно не выносит тебя к водопаду. И падая в пропасть, ты обнаруживаешь, что у тебя есть слабые грязные крылья и ещё более грязные воспоминания. И тебе становится по-настоящему страшно. Закончить вот так, ничего и не начав. Ты кричишь и зовёшь на помощь, потому что совершенно не помнишь, как летать. Ведь ты не веришь, что настолько слабые крылья способны тебя спасти. Ты отчаянно трепещешь, крылья дрожат вместе с тобой. Взмах. Ещё один. Возможно, ты летишь. А может, это только плод твоего больного воображения. Это не имеет значения. Ведь если у тебя всё ещё есть крылья, даже если они сломаны и уже далеко не белые, только они могут спасти тебя от шага в пропасть…
Нити и узелки
29.12.2013
Когда-то я надеялась, что всё может быть по-другому. Я была не права, да? Никогда ничего не сложилось бы иначе. Я верила тебе. Я верила в тебя. Зря, наверное. Знаешь, недолюбленные дети всегда отчаянно стараются заслужить любовь. Даже если этой любви не может быть. Возможно, ты этого никогда не поймёшь. Ведь мы всегда были из разных миров. Ты был прав, когда сказал, что у нас разные души. Но есть одно общее. Мы с тобой не умеем уходить навсегда. Не умели. Надеюсь, что в этот раз я точно смогла. Уходить навсегда. Так пафосно. Сколько десятков раз мы уже уходили навсегда? Помнишь, как ты распсиховался, когда я не бросила курить? Обвинял меня в том, что для меня не важно твоё мнение? Даже тогда был не первый раз. Не первая попытка уходить навсегда. Правда, в то время всё чувствовалось как-то острее. Воспринималось, как трагедия. Наверно, я и в правду была ребёнком. Я тогда долго обнимала тебя на прощание и хотела запомнить. Твоё тепло, твои плечи, твой запах. Я хотела запомнить тебя целиком и полностью и никогда не забывать. Наверно, мне не стоило помнить. Воспоминания о тебе и чувствах, которые я испытывала, сковали меня и привязали к тебе. Очень неестественно привязали. Ведь нас связывала какая-то тонкая нить. Мне казалось, что я смогу её в любой момент оборвать. Но это оказалось не так просто. Сколько раз мы возвращались? Даже негласно? Эти больные отношения давным-давно изжили себя. Чувства уже угасли, стали призрачными. Только вот привязанность. Не ври. У тебя она тоже была. Больная такая привязанность. У меня — к воспоминаниям, у тебя — к чувству, что тебя примут таким, какой ты есть.
Знаешь, наверно, я правда тебя предала. Вместе с тобой я предала и себя. Просто потому, что он всегда был моим табу, которое я хотела преступить. Ты же знаешь, запретный плод сладок. И он, правда, был таким. Недостижимо сладким запретным плодом. Ну а как ты хотел? Мы по сути всегда были друг другу никем. Это я себе что-то придумала. Сама придумала, сама идеализировала, сама любила. Я предала твою уверенность в моих чувствах. Чувствах, которых уже не было. А он манил и влёк меня уже тогда, будучи моим врагом. Даже раньше. Ещё до те6я. Я тонула в его глазах, я упивалась его энергией. Но пока мы с тобой были кем-то друг другу, я ни разу не преступила эту черту. Я всегда защищалась от него, от его чар, от его силы. Да и потом долго я не могла себе этого позволить. Я хотела сделать тебе больно. С ним больнее всего, не так ли? Тебе было больно. Хотя ты врал, что это не так. А я заигралась, хотя свято верила, что в любой момент могу остановиться. Я любила его. Наверно, так же сильно, как и тебя когда-то. Смешно, правда? Ведь враг никогда не станет другом. Ради него я ломала свои табу и стереотипы. Ведь он стал мне безумно близким и родным. Ведь мы с ним были так похожи. Гораздо больше, чем с тобой. Вот только я не учла одного — он такая же тварь, как и я. Он словно ждал, когда я пойму свои чувства. Когда я перестану быть запутавшейся в них. Когда я распутаю все узелки. Он добился своего. Я забыла, что радом с ним надо ухо держать востро. Я стала слишком уязвимой, и он нанёс свой безмолвный удар. В самое сердце. А может, гораздо дальше. Он стал частью моего мира, а потом просто исчез без ссор и скандалов, не объясняя причин. Я хотела сделать больно тебе, а он хотел, чтобы я испытала эту боль. Своеобразную расплату, за то, что я вкусила запретный плод. Просто тварь твари сделала больно. Ничего необычного.