— Уйди, Злорадство, мне больно… — прохрипела я и отвернулась.
— Дурочка, я ведь всего лишь хотела тебе помочь, — она склонила голову на другой бок.
Я не стала ничего отвечать. Просто свернулась клубочком, прижав колени к груди, и разрыдалась. В голове проносились мысли: «Какая же ядура … Слабая дура …» Злорадство подошла ко мне, села рядом и ласково погладила меня по волосам.
— Не плачь, глупенькая, — сказала она, — я ведь и правда хочу тебе помочь. Ты всё ещё ребёнок, но я сделаю так, что больше ты не будешь плакать…
Её слова убаюкивали меня. Перед тем, как провалится в пустоту, я лишь прошептала:
— Согласна. Я согласна.
А следующим утром я не проснулась. Проснулось только моё Злорадство…
Город без души…
05.03.08
По улицам обычного серого города, состоящего из железа и бетона, бродила маленькая длинноволосая девушка. Выглядела она как обычный подросток, в джинсах, кедах, майке и с рюкзачком за спиной. А в рюкзачке лежала ничем не примечательная серая книжка. Только люди её почему-то не замечали. Может быть потому, что не привыкли что-либо замечать вокруг себя, а быть может оттого, что люди никогда не хотят видеть то, во что не верят.
Девушка бродила по городку и улыбалась весеннему утру и солнцу, которое светило с неба, согревая своим теплом всех живых существ. Она ходила по многолюдным улицам, полным чужих друг другу, равнодушных и холодных людей.
Девушка и раньше видела много-много таких городов, у которых не было души, не было сердца, и в этот город она пришла именно по этой простой причине. Чтобы дать этому "мёртвому" городу новую жизнь, красочную и многогранную. Она села в парке на скамейку и принялась наблюдать за теми, кто был вокруг. Недалеко напротив неё ссорились парень и девушка. Слов было не разобрать, нов выражениях лиц и жестах читалось заметное напряжённое отчуждение.
На детском личике странной девочки-подростка появилось совсем взрослое выражение. " Какие глупые эти люди!.. — подумала она, — ругаются, совсем забыли, какое счастье, что они есть друг у друга!.."
Она достала из рюкзачка серую книгу, пролистала её и, довольная собой, ткнула маленьким пальчиком в страницу.
— Вот оно! — произнесла девочка.
После чего прочитала что-то тихим шёпотом, незаметно шевеля губами. Маленький огонёчек вылетел из ладони девочки, пролетел немного и, коснувшись лба сначала парня, потом девушки, исчез.
Ситуация как-то сама собой изменилась. Парень взял девушку за руку и, улыбнувшись, они поцеловались. Девочка, наблюдавшая за ними, грустно улыбнулась, как-то по-детски вздохнула и произнесла:
— Они не глупы, они несчастны, ведь и в правду думают, что всё это по-настоящему…
Без масок.
08.06.2013-09.06.2013
Мы так часто меняем маски, притворяемся кем-то другим. Наши маски настолько правдоподобны, что никто не может заглянуть внутрь. Мы обрастаем своими масками, они становятся нашей защитной кожурой, второй кожей. Каждая маска — наше лицо. Лживое, фальшивое, но лицо. Лица подбираются в соответствии с так часто меняющимися обстоятельствами и окружающей обстановкой. Вот такой он мир, наполненный фальшью и тщательно скрываемой болью.
Только вот мои маски начали трещать по швам. Одна за другой они трескаются и сползают. Эти искаженные лица, одно из которых выглядывает изпод другого, прорвались. Я оказалась больше не в силах удержать хотя бы одно из тысяч моих лиц. Когда это произошло? Почему я не заметила, что кто-то медленно, но верно начал снимать с меня вторую кожу? Может быть, я не заметила, потому что тот, кто повредил мою кожуру, сделал это совсем не больно?
Снова. Снова я прикасаюсь к тебе так просто. И совершенно не работает моя система распознавания «свой/чужой». Твои ладони такие большие и тёплые. Это правда мило. Ты рассматриваешь меня из под ресниц и молчишь. А я болтаю какие-то инфантильные глупости, как всегда. Когда я начала думать, что это возможно? Когда я начала понимать, что ты действительно важен для меня? Я не помню. Я не знаю. Да и разве это настолько важно?
Ты настолько уютный, что я не заметила, как ты проник глубоко внутрь меня и пустил корни в моём сердце. Поэтому, чтобы я не делала, ты всё равно остаёшься внутри меня. Ты настолько мягкий, что совершенно не оставляешь шрамов после себя. Корни уже давно опутали моё сердце, иногда они сжимаются так сильно, что сердце начинает кровоточить. Но это временно. Они бережны. На сердце так и не появляется новых шрамов. Ты уникален. Как никто другой. Ты не рвёшь меня на куски и не переступаешь через мои останки, как это делали другие тысячи раз до тебя. Ты скрепляешь меня заново, даёшь мне силы двигаться дальше. Ты не упрекаешь меня за то, что я что-то сделала не так. Наверно, ты просто веришь в меня. Веришь, что я смогу. И я смогу, правда.