Когда картина была готова я отнёс её Жилю.
- Помести её туда, где ей необходимо висеть.
Он повесил её рядом со своим рабочим местом.
- Это чтобы она всегда была перед глазами. Мне она нравится, вроде ничего особенного, но в неё хочется войти, как в дверь и посидеть рядом с ними.
Через некоторое время я покинул городок и давно уже не был в нём. Не знаю висит ли картина ещё там или уже нет. Но когда я вспоминаю эту историю, мне кажется, что герои моей картины играют в ней, оживая, смотрят на посетителей, а иногда отворачиваются. Ведь это так легко в мире, где властвуют иллюзии, где сам мир - очень большая иллюзия.
ГОРОД.
Лена не любила этот город. Город, в котором она родилась и жила. Иногда не просто не любила, а жутко ненавидела. Ей казалось, что хуже города она не встречала. А ведь ей довелось побывать во многих городах — больших, малых и средних.
У города короткое имя, всего пять букв. Есть конечно города и с более коротким именем — в четыре буквы: Берн, например. Но звучит-то как солидно! Не то, что этот!
Когда она вспоминала своё детство, юность и дальнейшую взрослую жизнь, то вспомнила , что никогда не ассоциировала себя и город, как нечто родное, крепко связанное. В разговорах не упоминала: «в моём городе», «родной город». То есть он всегда был для неё абсолютно чужим. И хотя здесь жили все её родственники, родители, город не манил, но «заставлял» вернуться.
Во-первых, потому что в семье она была единственным ребёнком, а значит, ответственность за пожилых родителей лежала на ней. Во-вторых, в этом городе у неё было собственное жильё. Что значит жить на съёмной квартире она знала не понаслышке — четыре года кочевала с семьёй по городам и весям. И в-третьих…, в-третьих было что-то другое, тайное. То, что не давало ей уехать и забыть этот город раз и навсегда. Вот это третье больше всего беспокоило Лену.
Попытки уехать начались с самой юности. После окончания техникума поехала по распределению в европейскую часть России, тогда ещё СССР. Но не сложилось — условия, которые предложили молодым специалистам оказались неприемлемыми. И Лена снова вернулась в нелюбимый город.
Потом уехала на курсы повышения квалификации в город миллионник, вышла там замуж, родила детей и думала, что уже никогда не вернётся. Но родители старели, большой город оказался на редкость жёстким и холодным, дети постоянно болели. И ещё… Лена услышала ЗОВ. Этот зов не звучал в ушах, он шёл откуда-то изнутри, из бездны сущности. Тягостный, настойчивый — он не давал спокойно спать, он просто преследовал.
Она пыталась изменить судьбу и стала наводить справки о местах, где можно было поселиться. Не в самом городе, а возможно в посёлке, где-нибудь поближе к горам, чистому воздуху. Её «приземлил» дядя, работавший шофёром и исколесивший все окрестности. Он сказал ей: «Ты собралась пожить где-то, поближе к горам…, а ты знаешь, что в этих местах ничего не растёт. В том смысле, что на огород нельзя рассчитывать, овощи не вырастут».
Это конечно был «удар ниже пояса» - в то время она «болела» овощеводством и могла вырастить овощи на любой земле. Но здесь в бой вступала природа. «Как это не растут?» - с вызовом обратилась к дяде. «Географию в школе нужно было лучше учить — температурный режим такой, что там куда ты собралась, даже картошка не вырастает! Ей тоже тепло нужно».
Зов не прекращался, заболела любимая бабушка и Лена решилась. Она обменяла квартиру в большом городе на квартиру в её нелюбимом городе.
Прошло очень много лет. Она похоронила бабушку, родителей и жила в родительском доме. За окном — зима. Лена печально смотрела на затянутые узорами окна и думала о том, что где-то тепло и солнечно. А она, постоянно мёрзнущая живёт в Сибири, в холоде. Дом старел вместе с Леной, родители достроили его в год её рождения, так что он был её ровесником. Требовался ремонт и хорошо, что старший сын, строитель с золотыми руками жил с ней — он и заботился о нём: ремонтировал, а то, что нельзя отремонтировать делал заново.
Но дом находился в городе, ненавистном городе. Городе, который не давал хорошо жить, а заставлял постоянно выживать. Зарплаты - одни из самых маленьких в стране, цены — очень высокие. Хорошо оплачиваемой работы не было, поэтому молодёжь, едва окончив школу, старалась уехать из города. Лена с тревогой смотрела на сыновей и понимала, что они бы и сами «сорвались» отсюда, но бросить её одну с маленькой пенсией не могли. Ей было жаль, что она ничем не может им помочь, даже хуже, как балласт висит у них на шее.
Лена пыталась понять, что так отчаянно держит её здесь. Она вспомнила, что читала в юности книгу, в которой приводился рассказ об одном старике, живущем где-то в Южной Америке, который всю жизнь пытался уехать из города. Он делал попытки уехать, но город так крепко держал его, что в итоге он так и умер там же. Аналогия этого рассказа с жизнью Лены была полная.
Её совсем не прельщала старость в опостылевшем городе. Городе, где она не любила ничего...кроме реки. Река носила ещё более короткое имя, собственно и название города шло от название реки. Но имя реки звучало для Лены почему-то очень мягко и ласково, она любила эту реку и относилась к ней как к большому доброму существу с огромной нежностью. Хотя те, кто жил рядом с рекой вряд ли согласились с ней — во время весенних разливов, наполняясь тающим льдом и водами горных рек, она с огромном скоростью несла свои воды, сносила небольшие мосты, заливала прибрежные участки, огороды. А потом успокаивалась, неторопливо перекатывала свои серо-зелёные воды, такого же цвета были глаза Лены.
Когда Лена была маленькой по реке ходили гружёные баржи, «Ракеты» каждый день перевозили пассажиров. Но грянула перестройка, речной транспорт загубили полностью и река обмелела. Теперь по ней катались только на моторных лодках.
Да! Реку Лена любила, но не могла же она держать её? Может, как говорят на востоке – карма? Опять не то! Лена много лет посвятившая эзотерике и прочим странностям давно отработала карму с городом. Тогда что? - ломала Лена голову.
Однажды, после очередных раздумий, она поняла, что дальше так продолжаться не может. И наверное осознала самое главное в тот момент: всё, что её окружает есть проекция её мыслей, иллюзия, майя – как говорили древние. Значит от неё (и только от неё) зависит будет ли она жить здесь или в другом, желанном для неё месте. Что требовалось теперь от неё – изменить своё отношение к городу.
И она начала менять, начала внимательнее всматриваться в город, в людей, живущих здесь. Только теперь ей стало понятно – она не одна такая. Так много людей не любили его, просто привыкли и боялись сорваться с места. Лена вдруг увидела как много “нелюбви “ в этом городе, пьянства, обмана, грязи.
Она начала с себя, насильно заставляя любить и прощать всех, кого встречала (тех, кто был ни в чём не виноват). Подсознание, так долго жившее в ненависти к городу выплёвывало эту насильственную кормёжку. Было трудно менять годами устоявшееся отношени е к городу. Но всякий раз, когда мысленно она посылала любовь и свет, встретившимся на дороге, в магазинах и других местах незнакомым людям, ловила себя на том, что стала чаще улыбаться, что город и люди становились к ней добрее.