Я снова отправился в путь. Без сил, без еды, раненый. Боль, вместе с ударами сердца пульсировала, отдаваясь в висках. Все тяжелее и тяжелее становилось переставлять ноги, но я шел, упорно, несмотря, ни на что, шел. Если умру сейчас, то все было зря, зря я цеплялся за жизнь, все было зря... я не сдамся!
Спустя полчаса я полностью обессилел. Перед глазами все плыло, сил не осталось, я рухнул на влажную от недавнего дождя землю. Загребая руками палую листву, я в бессилии скрипел зубами. Осознание собственной беспомощности было невыносимо... ведь я уже так близко...
Я в очередной раз сделал попытку подняться и замер, замер, глядя в одну точку. Мне получилось сесть на колени. Взглянул снова, и внутри что-то екнуло. Знаете, такое чувство, когда тебе вот-вот должны сообщить очень плохую новость, но вместо нее говорят, что все отлично?
Правее от опушки леса, где я чуть не потерял сознание, на небольшом пригорке стоял деревянный, грубо сколоченный крест. Я как одержимый пополз к нему. Осознание того, что спасение близко, прибавило сил. Достав нож, я начал копать.
Рыл землю я долго, пока не наткнулся на деревянную крышку гроба. Тот уже почти сгнил, и оторвать от гвоздей крышку не составило труда. В гробу лежал практически полностью истлевший труп, окружали его свертки из полиэтилена. Я достал их все, разорвал пленку, вторую, третью... вот оно. Герметичный контейнер. Дрожащими руками я вскрыл его. Внутри лежал предмет похожий на мяч для регби, но меньше. Был он светло голубого цвета с темно синими прожилками и в местах вкраплений излучал тусклое сияние. Это был артефакт. Я снял куртку, разорвал полностью пропитавшуюся кровью майку, резко сдавил арт и приложил к ране.
Далее начало происходить что-то такое, что находиться за гранью понимания. Я впервые видел этот артефакт в действии. После того как я его сдавил он стал мягче, а затем совсем растекся, и прилип к телу бесформенной кляксой. От кляксы по всему телу потянулись, серебристые нити, как паутинки, обвивая меня. В местах, где были синяки, порезы или даже шрамы, нити оставляли еще по одной кляксе. Когда паутина обвила мое тело полностью, нити исчезли, а кляксы начали впитываться в тело. Созерцание этого завораживающего действа прервала резка боль. Казалось, что тысячи раскаленных иголок пронзили тело. После нескольких секунд конвульсий я вновь потерял сознание.
Вы, наверное, сейчас подумали, что лучше бы я умер как мужчина, чем совершил кощунство и разграбил могилу?! Понимаю вас. При других обстоятельствах я именно так и сделал бы, если бы не одно НО.
В нашем новом мире есть традиция. Собраться по клану или же просто группа бродяг хоронят павшего товарища, как подобается. Они предают его земле, а вместе с ним все его снаряжение, и каждый на прощание кладет, что ни будь от себя. Осквернение могил у нас не в почете. Но если кому-то из друзей погибшего срочно необходима помощь, то он может прийти, к могиле и взять необходимое.
Так погибшие даже после своей смерти могут еще раз помочь своим, еще живым товарищам.
В могиле, что я раскопал, лежал мой лучший друг, погибший в прошлом году, в одном опасном рейде. Мы тогда решились отправиться в заброшенную школу. Крайне опасное место. Со школой связана трагическая история. Группа беженцев забаррикадировалась на верхнем этаже, пытаясь спастись от мутировавших животных и птиц. Неделю длилась осада. Продовольствие заканчивалось, они отправляли людей на поиски пищи, но ни один из них не вернулся.
Однажды утром их разбудил ужасный грохот - корневая система деревьев ломала бетонные плиты во дворе школы. Корни тянулись к местам, где люди держали оборону, разрушая стены и открывая проходы к ним. Полчища измененных животных врывались в проломы, защититься от них не было никакой возможности - не выжил никто...
Пять лет спустя разведка обнаружила эту школу, основательно заросшую мутировавшей растительностью. Как выяснилось, здесь появились редкие аномалии, из артефактов которых можно было изготавливать медицинские препараты, ставящие на ноги полумертвых людей. А иногда в аномалиях попадались чудо-артефакты.
Один из таких нашел Андрей. «Живокост», редкий и очень ценный артефакт, он собирался сбыть его бродягам из Поселения Край, и зажить на полную катушку... не получилось. Мы нарвались на мародеров, завязался бой, и он закрыл меня от пули. Он пожертвовал собой, погибнув сразу... если бы его хотя бы ранило, с помощью артефактов мы бы поставили его на ноги, но судьба штука коварная...
Я открыл глаза, боли не было, не было вообще какого-либо дискомфорта. Тело наполняла приятная легкость. Чувствовался прилив сил. Я задрал рукав на левой руке, следов от укусов не было, я приподнялся. Изумлению моему не было предела. На месте, где была огнестрельная рана, не было ничего! Даже шрама. Артефакт исцелил меня, а сам же исчез.
Поднявшись на ноги, первым делом осмотрелся. По близости никого не было. Повезло. Какой раз за двое суток я отключаюсь, и ни разу на меня никто не напал, чудеса да и только!
Я аккуратно разложил все, что было завернуто в целлофан. Рюкзак с двухнедельным запасом провизии и боезапасом. Автомат АК-104 с коллиматором и подствольником, пара ручных гранат и легкий комбез. Облачившись в новую одежду, зарядив оружие и поразсовав боекомплект по карманам разгрузки, принялся закапывать могилу. Перед тем как водрузить крышку на место, вытащил нож и положил на грудь мертвому товарищу.
- Спасибо, мой старый друг... ты уже давно мертв, но ты еще раз меня спас, возвращаю тебе твой подарок, он очень меня выручил, я позаимствовал у тебя снаряжение, ты не против? Конечно, не против... я ведь тебя знаю, будь у тебя возможность, ты бы еще раз за меня жизнь отдал... Как же мне тебя не хватает! - Грязной рукой я утер катившиеся градом слезы.
- Прощай друг, когда-нибудь мы снова встретимся и тогда я отблагодарю тебя как положено, а сейчас бывай, и да будет земля тебе пухом!
Я закопал могилу, бережно поправил крест и, отсоединив от автомата рожок, сделал три символических выстрела.
- Прощай!
Судьба вновь дала мне шанс. Череда событий привела меня сюда. И теперь я понимаю, если твое желание велико, мир откроет перед тобой двери, как это случилось со мной. Я мог просто смириться тогда и спокойно умереть. Но желание жить заставило меня сделать невозможное. Не многие-то с оружием и здоровые могут пройти такое расстояние и выжить, а я смог, раненый, обессиленный, раздавленный...
Еще неделю другую я сегодня отыграл у судьбы, и вот карты снова розданы, и ставка как обычно жизнь. Что ж, поиграем снова, и посмотрим, сумею ли я вновь сорвать куш. А пока мне, кроме как идти, больше ничего не оставалось, и я шел, шел туда где заканчивается горизонт.
Четыре года спустя. 2028 год.
Прошло уже четыре года, четыре долгих года. Я воевал, сражался, бился за выживание, раз, за разом срывая банк. День, за днем отыгрывая у судьбы свою жизнь.
Лес не отступает. Людей все меньше, зверей все больше. Мы выживаем, как можем. Мы боремся за жизнь. Силы не равны, но я уверен, мы справимся!
Теперь я наемник. Моя жизнь кардинально изменилась. Теперь мне не приходиться каждый день ломать голову, где взять горсть патронов и банку тушенки. Теперь мне не приходиться каждый вечер искать нору, в которую я забьюсь, чтобы переждать ночь. Мне не приходится терпеть все те лишения, что я терпел раньше. Теперь мне не приходиться раскапывать могилы... да уж! У меня, ко всему прочему, сегодня памятная дата, мой второй день рождения.
Да, моя жизнь стала в разы опасней, но я не жалуюсь, а даже наоборот. Такая жизнь по мне. И сейчас, сидя в уютно обставленной комнате одной из квартир в многоэтажке на окраине Питера, что облюбовали себе наемники, я пишу. Пишу свой дневник.
Зачем? Спросите вы. Просто именно таким образом, я узнал о жизни отца. Я его практически не помню, но знаю все о его жизни. И возможно когда то, и мои потомки будут читать это!
Меня зовут Максим, Максим Краснов, и если вы читаете эти строки, знайте, я еще жив!
Дневник наемника,
1 ноября 2028 года.
Георгий Топало