Феникс заботливо проворковал что-то в мою сторону, а затем повалил на спину. И укрыл своими широкими крыльями так, что я ничего не видел. Но так было лишь поначалу...Как только глаза чуть привыкли к темноте, я заметил нечто странное. Какое-то мерцание вдалеке. Как выяснилось, это была звезда. За ней вспыхнула еще одна, и еще одна. Мириады бликов и вспышек подобно фейерверкам озаряли небесный свод. Так родилась вселенная. Это было завораживающее зрелище и ужасающее одновременно. Бесконечно простирающееся полотно, на котором звезды, планеты, астероиды как на ладони. Я смотрел и не мог оторваться. Мои мысли были не способны анализировать, что происходит. Я просто созерцал эту незабываемую и витиеватую композицию, словно художник, запоминающий образ для картины.
И тут меня словно током пробило. Я помню эту вселенную! Я уже был тут! Когда-то давным-давно...Но почему вернулся? Как? Для чего? А, к черту вопросы! Значит, так и должно быть. Пора встать и заглянуть в эти мистические глубины, чтобы добраться до счастья. Простого обыкновенного счастья.
И как только моя нога ступает на лунную дорожку, вымощенную серебристой пылью, феникс взмахивает крыльями. Дневной свет ослепляет меня и возвращает в реальность. Я смотрю на феникса, а он взлетает и садится на окно, наблюдая за тем, как перьевые облака смешиваются между собой, образуя одно гигантское.
Тогда я открываю для себя, что ничто не вечно, кроме прекрасных мгновений в нашей памяти. Ни мысли, ни слова, ни поступки никогда не передадут их силу в полной мере.
Мгновения подвластны только поцелуям...
Мгновения запечатлеваются во взглядах...
Каждая улыбка - маленькое мгновение...
Страсть - есть бесконечная череда то сгорающих, то воспламеняющихся мгновений.
Я прокручиваю все это в своей голове и подхожу к окну. Феникс аккуратно кладет свою голову мне на плечо и, кажется, засыпает. Что ж, не буду его тревожить. Может быть, именно сейчас ему снится вселенная...
Номер три
«Твой дом»
*Посвящается Маше Бекасовой*
*саундтрек к рассказу Les Choristes - Vois Sur Ton Chemin*
На песчаном берегу, усеянном раковинами, черепашьими панцирями и блестящими камушками, стоял, гордо устремивший свой взгляд за горизонт, старый маяк. Я был здесь давным-давно, когда исследовал свой внутренний мир. Не было тогда ни камня, ни фундамента, ни сил, чтобы начать постройку. Только черновые эскизы да инженерные наброски, пылящиеся под барной стойкой у Тишы.
Все поменялось благодаря одному человеку. Ее звали Мария Бекасова. Она пришла на одну из постановок моей театральной труппы. Стоя за кулисами, я заметил, что она фотографирует каждую сцену спектакля. После того, как занавес опустился, а актеры были награждены аплодисментами, я спустился в зрительный зал и первым делом подошел к Марии. Она похвалила сюжетную линию и игру актеров, и настаивала на том, чтобы я всенепременно приглашал ее на каждую постановку. В свою очередь, я ознакомился с ее фотоаппаратом и поинтересовался, не трудно ли ей будет запечатлевать время от времени то, что будет происходить на сцене. Она согласилась и правда приходила на каждый спектакль. Иногда даже без спроса, без уведомлений и всякого предупреждения она заходила в зал и начинала фотографировать, несмотря на то, что этого не требовалось в этот день. Я заметил, как рядом с ней люди становились счастливее. Как она заражала своим внутренним теплом других и они, обнимая ее за это, подолгу не отпускали из своих объятий.
Она могла часами после спектакля сидеть в зале и веселить собравшихся зрителей одной из своих необычных историй о путешествиях в иные миры. Захватывающе, признаюсь я вам. Бывало, я и сам внимательно следил за каждым словом, которое Маша произносит, не заметив, что слушаю с открытым ртом. Она в ответ смеялась и мягким движением руки прикрывала его.
Однажды я пригласил Марию прогуляться вдоль берега. Мы беседовали обо всем на свете; воображали, смеялись, смотрели на море и бежали наперегонки. Я поделился с ней своими мыслями о мисс мечте. Говорил я долго, хаотично, но искренне. Она внимательно и с трепетом выслушала мою речь, а затем обняла. Затем заглянула в мои карие глаза и прикоснулась обеими ладонями к моим раскрасневшимся щекам. И попросила посмотреть на море, и сказать, что я вижу. Окинув взглядом бескрайние синие просторы, в которых медленно и аккуратно тонул красно-оранжевый закат, я сказал ей, что вижу путь. Она поцеловала меня в лоб и села возле моря так, что прилив касался ее босых ступней. Мария кивнула головой и ответила, что я прав. Но есть одно но....Каждый путь должен быть освещен.