– Я рада, что ты пришел, Курт, – сказала она. – Эти ребятишки уже сидят у меня в печенках.
В темноте не было видно, как я заморгал глазами:
– Я пришел к тебе, чтобы задать кучу вопросов, – пояснил я.
– Мне нет дела до того, зачем ты пришел. Ты здесь, и это все, что идет в счет.
Мы замолчали, пока она не нарушила паузу:
– Ты хоть немного приблизился к нему?
– По правде сказать, нет, – ответил я. – Я хочу расспросить тебя о нем побольше. Она говорила когда-нибудь...
– Никогда, Курт. Она говорила о нем, как... ну ты сам знаешь, какие они, дети. Так, словно он король или что-нибудь в этом роде.
Больше о Фредди она ничего не знала. Ничего.
На этом след обрывался. Занавес. Фредди был всего лишь туманной фигурой с пятном вместо лица и руками душителя. И больше ничего. Я был готов отказаться от поисков.
– Я подошла к ней, потому что она выглядела одинокой в первый вечер, когда появилась здесь. Мы поболтали, а в конце вечера обменялись телефонами. Никогда их не использовали, но...
– У тебя осталась записка с номером?
– Кажется, осталась. Думаю, что да. Где-то у меня в кошельке. Она записала на салфетке.
– Дай-ка мне ее, – попросил я. Это был трусливый способ бегства. Я позвоню Руди и откажусь от своих обязательств по телефону. Скажу ему, что я сделал все что мог, но я устал и разбит, и пусть полиция занимается этим делом.
Донна вздохнула:
– Сейчас? Я думала, мы могли бы...
– Сейчас, – сказал я.
– Я мигом обратно.
Она вошла в прямоугольник света, падавшего из открытой двери кафе, и скрылась внутри. Донна вернулась через несколько минут с кошельком и салфеткой.
– Вот она. Ты ведь не уходишь, не так ли?
– Мне надо позвонить.
– Это становится привычкой, я знаю, но возвращайся, Курт. На этот раз я имею в виду именно это. Пожалуйста, возвращайся.
– А в последний раз ты не это имела в виду?
Она пожала плечами и грустно улыбнулась.
– Ты знаешь, как это бывает. Возвращайся ко мне, Курт! Возвращайся.
Она осталась стоять в янтарном прямоугольнике света, а я направился к ближайшей лавочке и вошел в телефонную будку. Глянув на ряд цифр, написанных на салфетке шариковой ручкой, я начал набирать номер. Набрав до половины, я сообразил, что Руди не должен быть дома – он уходит на работу в половине пятого и заканчивает в полночь. И все же я закончил набирать цифры, нацарапанные на салфетке.
И тут меня разом осенило, и я быстро повесил трубку.
Я ждал Фредди.
В половине второго утра. И улицы оставались пустынными. Весна обернулась холодным туманом, который окутывал свет фонарей и клубился под ногами зыбкими призраками.
Я ждал, когда он завернет за угол большого здания. Я слышал звук его шагов по тротуару. Туман установил меж нами неясный барьер, и он не видел меня до тех пор, пока почти не столкнулся со мной.
– Привет, Фредди, – сказал я.
– Ч-ч-ч-то? – вскрикнул он, отступил на несколько шагов, и его рука поднялась ко рту. Затем он узнал меня, замигал и спросил:
– Курт, что ты делаешь здесь в это время?
– Жду. Жду тебя.
– Курт...
– Ты сукин сын, Руди!
– Курт...
– Она выглядела точно так же, как твоя жена в этом возрасте, не так ли, Руди? Не это ли ты говорил мне?
– Курт, ты все неправильно понял.
– Я все понял правильно, Руди. Почему ты не оставил ее в покое? Почему ты не оставил ее в покое, ублюдок?
– Курт, выслушай меня...
– Зачем ты нанял меня? Ты знал, что я опустившийся неудачник. Твоя жена требовала, чтобы ты нанял детектива. И ты решил, что пьяница Курт Кеннон, который не сможет найти выход даже из платного туалета, – самая подходящая для тебя кандидатура, да?
– Нет, Курт, я пришел к тебе, потому что...
– Заткнись, Руди! Закрой свой грязный рот, пока я не заткнул его. Ты не должен был убивать ее.
И тогда он сломался. Он отшатнулся к стене, и лицо его перекосилось. Он поднял дрожащую руку ко рту. Его зубы стучали.
– Что случилось? – спросил я. – Она собиралась в конце концов все рассказать? Она хотела открыть, кто ее загадочный возлюбленный? Так?
Руди кивнул с закрытыми глазами.
– И поэтому ты убил ее. Задушил, затем отвез на машине в Йонкерс и там бросил.
– Перестань, Курт. Перестань, пожалуйста.