Бах! Дзинь! Оконное стекло сыплется в комнату, высаженное камнем. Санни сжимается в комочек у стены и визжит, пока хватает дыханья. Подруга бросается к дырявой раме, глядит на улицу — никого. Тогда берется за огнемет и решительно движется к двери.
— Сейчас я им!.. Они у меня!..
— Нет… Не оставляй одну. Одну меня, пожалуйста. Не оставляй.
— Тогда страже звоню!
— Нет, страже не надо, прошу. В стражу — точно не надо.
— И что предлагаешь делать? — недоуменно пялится подруга. Берет с пола камень. — Хм… он завернут в бумажку. Написано что-то… хочешь глянуть?
— Нет!!! пожалуйста… хотя… да… да… нет, лучше не надо.
— Да ничего тут страшного! Просто реклама фильтра.
— Что?..
Они сидят в этой же комнате несколько часов. Зияющий проем смеркается, темнеет. Пытаются слушать музыку, смотреть что-то, но Санни скоро просит выключить. Она хочет слышать все, что доносится с улицы. Пытаются говорить, беседа скоро глохнет. Санни ничто не интересно. Снова пьют чай. Подруга ест, Санни впихивает в себя конфету.
— Послушай… а где Флаффи? Ты видела его?..
Полночь. Песочный замок.
Полночь четвертых суток, не забывай.
Темень, пахнет сандалом, где-то орет павлин.
Санни стоит во дворике, не решаясь отойти от двери дома, прижатая к ней темнотой.
— Флаффи!.. Где же ты, котик?
Нет, так не получится. Это тебе не собака, барс — животное ночное. С чего бы ему возвращаться?
Она поднимает огнемет и отходит от двери. Выбрасывает вверх языки пламени, чтобы осветить путь, проходит между кустов хризантем, мимо вишен, к саду камней. Отсветы пламени ложатся на тропинку, ручеек, на бассейник с золотыми рыбками.
— Пушистик!.. Ми-ми-ми!..
Не спеши подходить. Позволь ей прочувствовать жажду. Дай осознать, кого — что — на самом деле она ищет здесь, ночью. Смотри, как она медлит в темноте…
До чего она устала бояться всего мира сразу! Насколько жгуче хочется, чтобы страх наконец воплотился: во что угодно ужасное, но — конкретное!
— Ну, где ты? Выйди же на свет! Я знаю, что ты — тут!
Это не Пушистику, это — уже тебе. Жди, дальше жди. Услышь отчаяние и горечь в ее дыхании, когда Санни пойдет обратно к дверям дома.
А там, в пяти шагах от порога, она наткнется на тебя.
Ты выпустишь барса из рук и скажешь:
— Твой кот. Я поймал, ух.
— Ты… — выдавит девчонка, задыхаясь. — Зачем ты преследуешь меня? Ты пытаешься что-то показать мне? Я не могу понять!
— Ух. Ух.
— Ты, да? Все эти куклы, числа, знаки — это же дело твоих!.. Зачем ты так мучаешь меня? Ответь!
— Не мучаю, ну, — скажешь ты. — Защитить хочу. Тебе нужна защита. Ух.
— От кого?.. От тебя? — спросит Санни, леденея. Пусть темно, но ты увидишь, как громадные глазищи станут еще больше. Не от тебя — она давно это почувствовала. И тот, другой враг, куда опасней.
— Нет, от меня — нет, — подтвердишь ты. — Твой враг ужасен, ух. Но я убью его.
Возьмешь у девчонки огнемет. Ее рука будет ватной, ладонь разожмется.
— Кто он, мой враг?
— Ты.
И ты выпустишь струю пламени ей в лицо.
Распадная фуга длится от четырех до семи секунд. В норме, сознание не выдерживает нагрузки и гаснет за первые полторы-две секунды. Человек падает без чувств.
Три фазы подготовки — доверие, страх, жажда — нужны для того, чтобы психика, измученная тревожным ожиданием, жаждущая развязки любой ценой, продержалась до конца фуги.
Ты считаешь до семи Миссисипи. Огонь сдувает кожу с черепа Санни, обугливает мышцы. На восьмой секунде она, еще живая, падает на колени. Тогда ты отпускаешь кнопку.
Захочешь сразу переключить фильтр и не видеть больше этот живой труп, но тебе потребуется хотя бы полчаса на штатную десинхронизацию. Иное дело — Санни. Ее фильтр перестроился за семь секунд фуги, а мир — рухнул.
Все течет, видоизменяется прямо у нее на глазах. Поверх костей заново возникает молочная кожа. Снежный барс становится белым котенком, песочный замок — кирпичной двухэтажкой. Воздух едко пахнет хвойным освежителем из баллончика, который семь секунд назад был огнеметом. Жуткая горилла втискивается в силуэт стройного, плечистого парня, на запястье которого все еще повязана красная ленточка. И он, этот парень — ты — произносит:
— Вы пережили фиксационный сбой фильтра восприятия, по-простому — фиксу. После стресса, вызванного событиями личной жизни, вы утратили способность отличать иллюзорные миры, построенные фильтром, от реального. Вы зафиксировались в одном из иллюзорных миров, а именно, в сборной сказке, и не могли самостоятельно выйти из него. Вы дали ошибочные ответы на все три тестовых вопроса. Поэтому я имел право применить метод распадной фуги, чтобы вернуть вам способность воспринимать реальность.