— Да, вам нужна помощь. Она прибудет через двадцать часов. Те из вас, кто заразился в последние сутки, имеют хорошие шансы.
— А… остальные?
Он промолчал. Вопрос-то, по сути, риторический.
В кабине вдруг стало очень тесно. Сотня человек — по численности как одна рота. Раньше Гончаров почему-то думал, что это мало.
И вот еще: оказывается, он умеет читать по лицам. Теперь он без труда различал, кто заразился сегодня, а кто — из тех, остальных.
Хмель дернул Гончарова за рукав:
— Капитан… тут такое дело… — сержант поднял глаза к потолку кабины. — Это хорошая вертушка, высотная. Переоборудованная армейская МР-116.
— Вижу. И что?
— У нее корпус из дюралюминия. Весь, кроме иллюминаторов. Никакого пластика.
— Допустим. А где взять тэ-ком?
— Этого не знаю. Я тебе не бином Ньютона.
Да, Хмель прав: телепортный «тубус» можно сделать из этой кабины. Основное требование к «тубусу» — его корпус должен быть целиком металлическим и однородным по составу, чтобы автоматика телепорта смогла определить границу. А для этого достаточно заклепать иллюминаторы и люки пластинами, снятыми со внутренних перегородок. Выйдет цельно алюминиевая коробка, в которой можно…
Конечно. Два раза можно. Все упирается в тэ-ком, а не в «тубус». Чтобы «Тереза» нацелила телепортный луч, нужно послать сигнал по межпланетной связи. А тэ-комов нет. Все, что были, уже улетели с прошлыми группами. И у местных тэ-комов не найдется. Ноль шансов. Кто имел — уже давно послал вызов и махнул на «Терезу». Но… Чем черт не шутит.
Он вытер потный лоб и обратился к пассажирам:
— Господа, мы можем попробовать спастись своими силами. Но нужно найти рабочий тэ-ком. Нет ли у кого-нибудь из вас?
Красноречивая тишина. Еще бы.
— Ладно… Быть может, кто-то знает человека с тэ-комом, который еще не свалил отсюда?
— Никого нет… Все улизнули, кто мог… Зря вы открыли канал.
Да, зря. Нельзя было разрешать самостоятельную эвакуацию. Но командуют штатские из Красного Креста… Дерьмо. От штатских — только анархия и безнадега. И котики в корзинках.
— Ну же, думайте, вспоминайте! У кого-нибудь есть кум или сват, или троюродный дед, а у того — запой или грипп, или еще что-то, почему он валяется дома и все еще не улетел! Нам нужен один мужик с одним чертовым тэ-комом!
Встала худая женщина в огромном металлическом ожерелье — точно связка гранат на шее. Протянула Гончарову планшет. Он взглянул: на экране был открыт стишок.
— Какой богоматери, барышня? Мы что, на вечере поэзии?!
— Видите время публикации?
— Полчаса назад. И что?
— Этот поэт — Гай Пирс, он здешний.
— Все еще не понимаю.
Женщина щелкнула ногтем по экрану ниже стихотворения:
— А ссылки видите? Стих выложен на местный сайт, но продублирован на внешнем ресурсе. Полчаса назад Гай Пирс был здесь и отправил стих по межпланетной связи.
Гончаров уже тащил ее к выходу, схватив за запястье, и ожерелье позвякивало на худой шее.
— Знаете, где живет этот Гай Пирс?
Женщину звали Светлана. Имя — все, о чем капитан спросил в дороге. Он гнал со скоростью трех М, было не до болтовни.
Хмель же поинтересовался у Светланы:
— Вы давно… эээ…
Она тронула свое бедро гораздо выше колена.
— Ну, я вас не понимаю… — проворчал сержант.
— Отчего?
— Часов через десять вы можете того… стать духом. И сейчас не нашли дела поважнее, чем читать стишки?
— А что важнее?
— Ну… хм…
Сержант потер подбородок и умолк.
Они приземлились на лужайке у двухэтажной виллы — лаконичной, похожей на синий стеклянный куб.
— Ждите здесь, — приказал Гончаров и вбежал внутрь.
Он не думал, что понадобится помощь. Собственно, он ждал найти дом пустым. Пятьдесят минут назад Гай Пирс был здесь… это все равно, что прошлым летом.
— Господин Пирс?.. — крикнул Гончаров без особой надежды.
Автоматика дома повторила его слова, по комнатам разнеслось эхом: «- Пирс?.. — Пирс?.. — Пирс?..»
— Я здесь, — ответил хозяин. — Поднимайтесь на второй этаж.
Одна стена комнаты полностью прозрачна, за ней — море под сиреневым небом, перед ней — мужчина за столом.
— Вы Гай Пирс?
— Ни кто иной.
— Я капитан Гончаров. Обнаружена межпланетная трансляция из вашего дома. Я пришел за вашим тэ-комом.
— Я не отдам его.
Капитан нахмурился.
— Вы не уяснили. Я не прошу, а уведомляю. Ваш тэ-ком нужен для эвакуации. Я конфискую его.