Улочки города вскипели и взвыли. На стороне кочевников стояла численность и внезапность. В помощь гарнизону были родные стены. Горожане били врага из окон луками и камнями, заваливали проулки бочками, отсекая конницу, обливали маслом и поджигали. Степняки рубились бешено и беспощадно, пьяные от крови и долгожданного успеха. Впивались в город, вгрызались в него все глубже…
Две девушки прилипли к окну, вслушиваясь в звуки битвы, которая не докатилась еще до их дома. Горничная дрожала от ужаса, Алия горела любопытством и внезапно нахлынувшим азартом. Горничная причитала: «О, боже, как же это! Что нам делать?! Они же доберутся сюда, они придут…» Алия молчала и знала, что кочевники обречены. Кровью в жилах она чувствовала их ошибку: степняки слишком растянулись вдоль улиц крепости, размазались, утратили прочность стального кулака. Теперь орду рассекут на куски завалами и пожарами, по частям перережут. Словно в ответ на ее мысли, звон сражения стал затихать. Она погладила горничную по волосам и сказала:
— Ну, вот видишь!..
И в этот момент вышибли входную дверь.
Горничная взвизгнула. Хозяйка выбежала на лестницу, ожидая увидеть в прихожей кого-то из солдат барона… однако там, внизу, у выбитой двери стоял варвар. Лицо его было смуглым, и гладким, и уродливым от боли. Из-под плетеного шлема на плечи падала густая спутанная грива. Кожаный доспех был прорублен на левом боку, все бедро аж до колена блестело от крови. Вслед за удивлением Алия ощутила жалость.
— Зови мужа! — крикнул ей варвар.
— Это зачем? — спросила Алия. — Чем я тебе плоха?
— Пусть защитит тебя, если может.
Кочевник шагнул к лестнице и выбросил вперед руку с изогнутым кавалерийским мечом. Рука была загорела до бронзы и жилиста, меч багровел. Жест вышел бы устрашающим, если бы не гримаса боли на лице.
Дурное, ребяческое озорство забурлило в груди Алии. Она сняла со стены одноручный клинок и пошла вниз по ступеням.
— Не шути со мной, женщина! Я не желаю убивать тебя!
— Да и я тебя тоже, — подмигнула Алия. — Только поколочу немного и выгоню вон.
Девушка прикинула свои шансы. Их, шансов, не было бы, будь противник здоров. Однако рана на корпусе всегда замедляет движение. Боль вынудит врага промедлить, прежде чем повернуться влево — пусть лишь на секунду, но этого хватит.
Она бросилась на него, целясь клинком в левый, окровавленный бок. Варвар отшатнулся вправо и рубанул. Боже, как быстро! Ахнул рассеченный воздух, затылок ошпарило холодом от клинка, что пронесся всего в дюйме. В следующий миг Алия обернулась и стукнула плашмя по руке варвара, уже заносящей меч для нового удара. Пришлось по костяшкам пальцев, он выронил оружие. Рванулся к девушке, замахнулся левой рукой. Раненый бок открылся, и Алия с оттяжкой припечатала по нему — прямо по дыре в доспехе.
— Хозяйка смерти… — простонал непонятно кочевник и потерял сознание от боли.
Когда он очнулся, Алия сидела рядом и смотрела ему в лицо. Суровые, точеные черты: обветренная кожа, безжалостно узкие губы, волчьи скулы… Он поднял веки, и лицо вмиг преобразилось: у него были глаза удивленного и обиженного мальчишки.
Заметно было, как он осознавал, что лежит в светлой теплой комнате, освобожденный от доспехов, с туго перевязанной раной и свободными руками. Он был ошарашен и потрясен этим так явно, что Алия несколько минут любовалась эмоциями на его лице. Затем сказала:
— Да, все верно, ты жив. И ты в моем доме, а не в подземелье, темнице или где ты там думал.
— Почему?.. Зачем ты сохранила мне жизнь?.. — только теперь Алия заметила, что он говорит с сильным певучим акцентом.
— А что мне было делать с тобой? Добить лежащего и безоружного? Или выкинуть на улицу подыхать, истекая кровью? Так даже с псами не поступают.
— Значит, ты убьешь меня, когда заживет рана?
— Нет, дурачок, я же сказала: поколочу и выгоню вон. Первое уже сделано.
Девушка чертовски нравилась себе, когда произносила эту фразу. Особенно слово «дурачок».
— Словом, пока что ты мой гость. Привыкай.
— Как тебя зовут?
— Алия, дочь сэра Харольда.
— Так ты — дочь рыцаря?.. — из-за акцента неясно было, чего здесь больше: восхищения, ужаса или ненависти.
— Это не похоже на твое имя. Впрочем, я не знаю, какие у вас в степях имена…
— Я Ритгар, сын Измира, шестой воин в роду.