— Продолжай, — сказал я.
— Ну и вот, все страшно обозлились. Сказали, что я спятил, что мне надо держать язык за зубами. Но я не мог молчать, мистер Талли, потому что это ведь Истина. Так что, когда за мной пришли, я отправился на Марс.
Ну и ну, подумал я, великолепно. Только этого нам не хватало на Марсе. Хороший, старомодный религиозный фанатик читает проповеди очерствелым ученым. Это как раз то, что прописал мне доктор. Ведь теперь, отослав парня назад на Землю, в тюрьму, я всю жизнь буду мучиться угрызениями совести.
— И это еще не все, — заявил Франклин.
— Ты хочешь сказать, что у этой душераздирающей истории есть продолжение?
— Да, сэр.
— Говори же, — со вздохом подбодрил его я.
— Они ополчились и на мою сестренку, — сказал Франклин. — Понимаете, когда ей открылась Истина, она не меньше моего захотела обучать других. Это ведь Истина, знаете ли. И вот теперь она вынуждена скрываться, пока… пока… — Он высморкался и с жалким видом проглотил слезы. — Я думал, вы увидите, как я пригожусь на Марсе, и тогда сестренка могла бы ко мне…
— Довольно! — не выдержал я.
— Да, сэр.
— Больше ничего не желаю слышать. Я и так уже выслушал больше, чем нужно.
— А вы бы не хотели, чтобы я поведал вам Истину? — горячо предложил Франклин. — Я могу объяснить…
— Ни слова больше! — рявкнул я.
— Да, сэр.
— Франклин, я ничего не могу сделать для тебя, абсолютно ничего. У тебя нет степени. А у меня нет полномочий разрешить тебе остаться. Но я сделаю единственное, что в моей власти. Я поговорю о тебе с директором.
— Вот здорово! Большое вам спасибо, мистер Талли. А вы объясните ему, что я еще не совсем окреп с дороги? Как только соберусь с силами, я вам докажу…
— Конечно, конечно, — сказал я и поспешно ушел. Директор уставился на меня, как будто увидел моего двойника из антимира.
— Но, Талли, — сказал он, — тебе же известны правила.
— Конечно, — промямлил я. — Но ведь он действительно был бы нам полезен. И мне ужасно неприятно отправлять его прямо в руки полиции.
— Содержание человека на Марсе обходится в пятьдесят тысяч долларов ежегодно, — сказал директор. — Считаешь ли ты, что он стоит заработка в…
— Знаю, знаю, — перебил я. — Но это такой трогательный случай, и он так старается, и мы могли бы его…
— Все зайцы трогательны, — заметил директор.
— Ну ясно. В конце концов, это неполноценные создания, не то что мы, ученые. Пусть себе убирается туда, откуда явился.
— Талли, — спокойно сказал директор, — я вижу, что этот вопрос обостряет наши отношения. Поэтому я предоставляю тебе самому решать его. Ты знаешь, что ежегодно на каждую вакансию в марсианском Строительстве подается почти десять тысяч заявок. Мы отвергаем специалистов лучших, чем мы сами. Юноши годами учатся в университетах, чтобы занять здесь определенную должность, а потом окажется, что место уже занято. Учитывая все эти обстоятельства, считаешь ли ты по чести и совести, что Франклин должен остаться?
— Я… я… а-а, черт возьми, нет, если вы так ставите вопрос. — Я все еще был зол.
— А разве можно ставить его как-нибудь иначе?
— Разумеется, нет.
— Всегда печально, если много званых и мало избранных, — задумчиво проговорил директор. — Людям нужен новый фронтир. Хотел бы я отдать Марс для повсеместного заселения. Когда-нибудь так и случится. Но не раньше, чем мы научимся обходиться здешними ресурсами.
— Ладно, — сказал я. — Пойду организую отъезд зайца.
Когда я вернулся, Франклин работал на крыше спектрографической лаборатории. Едва взглянув мне в лицо, он понял, каков ответ.
Я сел в свой джип и покатил в Марсопорт. Я знал, что сказать капитану, который допустил пребывание Франклина на своем корабле. Слишком уж часты такие безобразия. Пусть теперь этот шутник и везет Франклина обратно на Землю.
Фрахтовик был погружен в стартовую шахту, только нос вырисовывался на фоне неба. Наш ядерщик Кларксон готовил корабль к отлету.
— Где капитан этой ржавой посудины? — спросил я.
— Капитана нет, — ответил Кларксон. — Это модель «Лежебока». С радиоуправлением.
Я почувствовал, как мой желудок стал медленно опускаться и подниматься наподобие качелей.
— Капитана нет?
— Не-а.
— А экипаж?
— На корабле его нет, — сказал Кларксон. — Ты ведь знаешь, Талли.
— В таком случае на корабле не должно быть кислорода, — догадался я.
— Разумеется, нет.
— И защиты от радиации?
— Безусловно.
— И теплоизоляции нет?
— Теплоизоляции ровно столько, чтобы корпус не расплавился.