— Погоди, — остановила она его. — Ты даже не поинтересовался, люблю ли я тебя?
— Что?
Она все еще продолжала улыбаться. И ее большая зажигалка была направлена прямо на него. На ее нижнем конце виднелось небольшое черное отверстие. В него как раз могла бы пройти пуля 38-мм калибра.
— Что за шутки? — закричал он, вскакивая с места.
— Я не собираюсь шутить милый, милый, — ответила она.
Секунды оказалось Фрелэйну достаточно, чтобы изумиться, и как ему в голову-то могло прийти дать ей не больше двадцати?! Глядя на нее сейчас — глядя по-настоящему — он понял: ей далеко за тридцать. Каждая минута ее напряженного, ненормального, издерганного существования отражалось на ее лице.
— Я не люблю тебя, Стентон, — тихо произнесла она, играя зажигалкой.
Фрелэйн не намерен был отдавать жизнь без боя. Какая-то частичка его «Я», существующая, казалось, сама по себе, все же смогла отдать должное восхитительному таланту этой актрисы. С самого начала она, должно быть, знала все.
Он нажал кнопку, и пистолет со спущенным предохранителем очутился в руке…
Удар нечеловеческой силы отбросил его на кофейный столик. Пистолет выпал из его ослабевших пальцев.
Задыхаясь, теряя сознание, он видел, как она внимательно прицелилась для нанесения удара милосердия .
— Теперь-то, наконец, я смогу вступить в Клуб, — последнее, что он услышал, был ее счастливый голос в тот момент, когда она спустила курок.
Роберт Шекли
Стоимость жизни
Кэррин пришел к выводу, что нынешнее дурное настроение появилось у него еще на прошлой неделе, после самоубийства Миллера. Однако это не избавило его от смутных, безотчетных страхов, гнездящихся где-то в глубине сознания. Глупо. Самоубийство Миллера его не касается.
Однако отчего же покончил с собой этот жизнерадостный толстяк? У Миллера было все, ради чего стоит жить: жена, дети, хорошая работа и все чудеса роскоши, созданные веком. Отчего он это сделал?
— Доброе утро, дорогой, — сказала Кэррину жена, когда они сели завтракать.
— Доброе утро, детка. Доброе утро, Билли.
Сын что-то буркнул в ответ.
Чужая душа потемки, решил Кэррин, набирая на диске номера блюд к завтраку. Изысканную пищу готовил и сервировал новый автоповар фирмы «Авиньон электрик».
Дурное настроение не рассеивалось, и это тем более досадно, что сегодня Кэррину хотелось быть в форме. У него выходной, и он ожидал прихода инспектора из «Авиньон электрик». То был знаменательный день.
Он встал из-за стола вместе с сыном.
— Всего хорошего, Билли.
Сын молча кивнул, взял ранец и ушел в школу. Кэррин подивился: не тревожит ли и его что-нибудь? Он надеялся, что нет. Хватит на семью и одного ипохондрика.
— До свидания, детка. — Он поцеловал жену, которая собралась за покупками.
«Во всяком случае она-то счастлива», — подумал он, провожая ее взглядом до калитки. Его занимало, сколько денег оставит она в магазине «Авиньон электрик».
Проверив часы, он обнаружил, что до прихода инспектора из «А. Э.» осталось полчаса. Лучший способ избавиться от дурного настроения — это смыть его, сказал он себе и направился в душевую.
Душевая была сверкающим чудом из пластика, и ее роскошь вернула Кэррину утраченный было душевный покой. Он бросил одежду в стирально-гладильный автомат «А. Э.» и установил регулятор душа чуть повыше давления «освежающая». По телу ударила струя воды, температура которой на пять градусов превышала нормальную температуру кожи. Восхитительно! А затем — бодрящее растирание досуха автополотенцем «А. Э.».
Чудесно, думал он, пока полотенце растягивало и размякало каждую мышцу. Да оно и должно быть чудесным, напомнил он себе. Автополотенце «А. Э.» вместе с бритвенным прибором обошлось в тридцать долларов плюс налог.
А все же оно стоит этих денег, решил он; когда выползла бритва и смахнула едва пробившуюся щетину. В конце концов, что остается в жизни, если не наслаждаться предметами роскоши?
Когда он отключил автополотенце, кожу его приятно покалывало. Он должен был чувствовать себя превосходно, но не чувствовал. Мозг неумолчно сверлили мысли о самоубийстве Миллера, нарушая спокойствие выходного дня.
Тревожило ли Кэррина что-нибудь еще? С домом, безусловно, все в порядке. Бумаги к приходу инспектора подготовлены.
— Не забыл ли я чего-нибудь? — спросил он вслух.
— Через пятнадцать минут придет инспектор «Авиньон электрик», прошептал настенный секретарь фирмы «А. Э.», установленный в ванной.
— Это я знаю. А еще?