— И после этой помощи он выходит полноценным членом общества, — усмехнулся Стэмп.
— Конечно, — ответила Лаэс, похоже, не уловив его иронии.
Мобиль пошел на снижение и опустился перед одним из домов. Дом имел форму гиперболического параболоида, или, проще говоря, седла; его изогнутая крыша сверкала на солнце множеством мелких ячеек.
— Это и есть резиденция правительства? — поинтересовался астронавт.
— Эпоха, когда необходима была жесткая централизация, прошла, — сказал Эссэх. — В настоящее время у нас нет планетарного или регионального правительства. Только органы местного самоуправления.
— Что, не осталось задач планетарного масштаба? — недоверчиво спросил Стэмп.
— Почему же, остались. Некоторые крупные научные проекты. Но при чем тут правительство? Такие задачи решаются через Сеть.
«Не верю ни единому вашему слову», — читалось на лице Стэмпа. Вслух же он произнес:
— Значит, это мэрия?
— Это дом одного из советников, — ответила Лаэс, похоже, не слишком поняв вопрос. — Олли Нолсио, советник по социопсихологии, готов встретиться с вами.
— Погодите, я же сказал — везите меня к главному! Мне не нужен какой-то советник. Если у вас нет чертова президента, мне нужен мэр!
— Мэр? — Лаэс и Эссэх удивленно переглянулись.
— Ну да, мэр, начальник над всеми вашими советниками, главный в городе, черт побери!
— Но над советниками нет начальников, — сказал Эссэх. — Каждый из них — высококлассный специалист в своей области, но ни один человек не может быть компетентен сразу во всех областях.
— Кто же тогда принимает окончательные решения?
— Компьютер, разумеется. Точнее, те компьютеры Сети, которые в этот момент находятся в свободном ресурсе.
— Вы хотите сказать, что вами правят компьютеры?! — воскликнул Стэмп, и даже борода его встопорщилась от возмущения.
— Что значит — правят? Любой из советников имеет право наложить вето на их решение, при этом он должен аргументировать свою позицию. Тогда вопрос обсуждается заново, и так пока не будет достигнуто согласие. Но на практике решения компьютеров оспариваются крайне редко.
— И согласие всегда достигается? В наши времена часто случались правительственные кризисы, когда разные представители власти не могли договориться между собой.
— Но ведь рано или поздно аргументы сторон будут исчерпаны, — непонимающе произнесла Лаэс. — И либо признаны верными, либо опровергнуты. В случае же, когда информации недостаточно для принятия однозначного решения, принимается наименее рискованное.
— И что, у вас нет политических партий, которые стремятся во что бы то ни стало провести свою линию?
— Зачем это нужно? — удивился Эссэх.
— Ну… чтобы назначить на посты советников как можно больше своих людей.
— Советники не назначаются, а выбираются представителями той отрасли науки и культуры, в которой данный кандидат компетентен.
— Ну да, в наше время тоже были выборы. Но партии все делают для того, чтобы их кандидаты получили больше голосов.
— Но с какой целью?
— Чтобы быть у власти, черт ее побери, это же очевидно!
— Но какой в этом смысл?
— А то вы сами не понимаете! Когда партия находится у власти, она может проводить решения в собственных интересах! В интересах верхушки в первую очередь, конечно… но и рядовым членам кое-что перепадает.
— То есть вы хотите сказать, что таким образом обеспечивалось принятие решений в интересах меньшинства в ущерб большинству? И такая практика была у вас легализована?
— У нас это называлось демократией, — гордо сказал Стэмп.
— Неудивительно, что вы… не могли решить ваших проблем. Нет, у нас такое невозможно. Если бы кому-то и вздумалось использовать высокий статус советника для проталкивания подобных решений, компьютеры ни за что бы их не пропустили. С объяснением причин, разумеется. Так что такому человеку вряд ли удалось бы восстановить свою репутацию.
Лаэс уже выбралась из машины, и Стэмпу ничего не оставалось, как последовать за ней вместе с Эссэхом. Пройдя через распахнувшиеся с хрустальным звоном двери, все трое оказались в странном помещении.
Снаружи оно выглядело как круглая комната, но внутри оказалось большим залом, состоящим как бы из многих комнат, в каждой из которых сидел человек. Лишь через некоторое время Стэмп понял, что на самом деле человек в помещении один, а все прочие комнаты и люди в них — голограммы. То были другие советники.
Они поздоровались с астронавтом просто, словно виделись с ним вчера.