До городка Сайнс-Порт было всего девять миль, и он явился туда перед рассветом. Но и это было подозрительно. В четыре утра какой-то серебряный жук остановился около него на дороге.
– Хэлло! – крикнул мужчина из машины.
– Хэлло, – устало ответил Лэнтри.
– Куда это вы идете пешком? – спросил мужчина.
– В Сайнс-Порт.
– А почему не едете?
– Я люблю ходить.
– Никто не любит ходить. А может, вы больны?
– Спасибо, но я действительно люблю ходить пешком.
Мужчина заколебался, потом закрыл дверцу жука.
– До свидания!
Когда жук исчез за холмом, Лэнтри спрятался в ближнем лесу. Что это за мир, полный услужливых недотеп! Боже мой, когда ты идешь пешком, они подозревают, что ты болен. А это значит только одно: больше ему нельзя ходить пешком – он должен ездить. Нужно было принять предложение этого типа.
Остаток ночи он шел поодаль от дороги, чтобы успеть укрыться в зарослях, когда будет проезжать какой-нибудь жук. Перед самым рассветом он заполз в пустую трубу сухого канала и закрыл глаза.
Сон был таким ярким, будто все происходило наяву.
Он увидел кладбище, где веками лежал и дозревал. Ранним утром послышались шаги землекопов – они возвращались, чтобы закончить работу.
– Ты не подашь мне лопату, Джим?
– Пожалуйста.
– Минутку, минутку!
– Что такое?
– Взгляни-ка! Ведь мы вчера не закончили, правда?
– Ну да.
– Был еще один гроб, так?
– Да.
– Он и теперь здесь, но пустой.
– Ты перепутал могилы.
– Какая фамилия на камне?
– Лэнтри. Уильям Лэнтри.
– Это он, тот самый! Пропал…
– Каким чудом?
– Откуда мне знать? Вчера тело было на месте.
– Откуда тебе знать? Мы же не заглядывали в гроб.
– Люди не хоронили пустых гробов. Он был, а теперь его нет.
– Может, все-таки, гроб был пуст?
– Ерунда. Чувствуешь этот смрад? Наверняка там было тело.
Минута молчания.
– Надеюсь, его никто не забрал?
– Зачем?
– Как сувенир, может быть.
– Не дури. Люди больше не крадут. Никто не крадет.
– В таком случае есть только одно объяснение.
– Ну?
– Он встал и пошел.
Пауза. В этом ярком сне Лэнтри ожидал услышать в ответ смех. Однако вместо смеха до него донесся голос могильщика, который сказал, чуть подумав:
– Да. Так, наверное, и было. Встал и пошел.
– Интересно, – сказал второй.
– Пожалуй.
Лэнтри проснулся. Все это было сном, но до чего же реалистичным. Как странно разговаривали эти люди, как ненатурально. Они говорили, как и должны говорить люди будущего. Люди будущего. Лэнтри криво улыбнулся. Для них это анахронизм. Это было будущее. Это происходит сейчас. Не в двадцатом веке, не через триста лет, а сейчас. О, как спокойно эти люди из сна сказали: «Встал и пошел», «Интересно», «Пожалуй…» Даже голоса у них не задрожали. Они не оглянулись тревожно назад, лопаты не дрогнули в их руках. Разумеется; примитивная логика предложила только одно объяснение – никто не украл труп, это наверняка, «никто не крадет». Труп просто-напросто встал и пошел. Труп мог уйти только сам. Из нескольких случайных слов могильщиков Лэнтри понял ход их мысли. Вот человек, который сотни лет находился в состоянии потайной жизни, но на самом деле не был мертв. Шум и суматоха вывели его из этого состояния.
Каждый, наверное, слышал о маленьких зеленых жабах, которые в иле или во льду веками спят летаргическим сном. И о том, что ученые находят их, разогревают в руках, словно мраморные шарики, и жабы скачут и мигают.
Не было ничего странного, что могильщики подумали то же самое и о Лэнтри.
Но что будет, если, к примеру, завтра они увяжут между собой все факты? Если сопоставят исчезновение тела со взрывом крематория? Что будет, если этот Бюрк, который вернулся с Марса, попросит какие-нибудь книги, а библиотекарша скажет: «недавно здесь был ваш друг Лэнтри». И тогда он спросит: «Что за Лэнтри? Не знаю никого с такой фамилией». И она ответит: «Ах, значит, он солгал». А нынешние люди не лгут. И тогда все станет на место – точка за точкой, кусок за куском. Какой-то человек, бледный, хотя таких не бывает, солгал, а ведь люди не лгут; и какой-то человек шел по обочине сельской дороги, а люди больше не ходят пешком; и с кладбища исчезло тело; и взорвался крематорий; и, и, и…
Они начнут его искать и в конце концов найдут. Его легко найти, ибо он ходит пешком, лжет и бледен. Они найдут его, схватят и швырнут в ближайший крематорий, и это будет мистер Уильям Лэнтри, и это точно, как дважды два четыре.
Можно было сделать только одно. Он вскочил на ноги, широко открыл рот и вытаращил глаза, он дрожал всем телом. Он должен убивать, убивать без конца. Из врагов он должен сделать друзей, таких же, как он сам, пусть они ходят, хотя и не должны, пусть они будут бледны в этом царстве румяных лиц. Он должен убивать, убивать и еще раз убивать. Он должен производить трупы, мертвецов, покойников. Он должен уничтожать крематорий за крематорием. Взрыв за взрывом. Смерть за смертью.
И когда все крематории превратятся в развалины и все морги наполнятся телами людей, разорванных взрывами, он начнет делать из них своих друзей, начнет втягивать мертвых в свое дело.
Прежде чем его выследят, схватят и прикончат, они погибнут сами. Пока он в безопасности и может убивать, а они не могут отвечать ему тем же самым. Он вылез из канала, вышел на дорогу, вытащил перочинный нож и остановил попутную машину..
Совсем как на празднике Четвертого июля! Самый большой из всех фейерверков! Крематорий в Сайнс-Порт лопнул и разлетелся на куски. После тысячи маленьких взрывов раздался большой. Обломки крематория упали на город, разбивая дома и поджигая деревья. Взрыв сначала разбудил людей, а потом погрузил их в вечный сон.
Сидя в чужом жуке, Уильям Лэнтри лениво включил радио. Взрыв крематория убил около четырехсот человек. Многие погибли под обломками домов, других прикончили летавшие в воздухе куски металла. Пришлось устраивать временный морг…
Лэнтри записал его адрес в блокнот.
«Можно действовать дальше, – подумал он. – От города к городу, страна за страной – уничтожать крематории, валить огненные колонны, пока не распадется вся эта великолепная стерильная система». Он отлично все рассчитал – каждый взрыв дает, в среднем, пятьсот мертвецов. Таким образом, в короткое время можно дойти до ста тысяч.
Он взялся за рычаг автомобиля, улыбнулся и двинулся по темным улицам города.
Власти реквизировали старый склад. От полуночи до четырех утра по блестящим от дождя улицам подъезжали серые жуки и оставляли трупы. Их укладывали на холодный бетонный пол и укрывали простынями. Длилось это до половины пятого, свезли около двухсот тел – белых и холодных.
Около пяти приехала первая группа родственников, чтобы опознать своих сыновей и отцов, матерей и дядей. Люди быстро входили в склад, узнавали родственников и торопливо выходили вон. К шести, когда небо на востоке посветлело, все уже ушли.
Уильям Лэнтри пересек широкую мокрую улицу и вошел в склад.
В руках у него был кусочек голубого мела.
Он миновал коронера, который стоял в дверях и разговаривал с двумя своими помощниками.
– …Завтра завезем тела в крематорий в Меллин-Таун…
Голоса утихли.
Лэнтри все время двигался, и шаги его отражались от холодного бетона тихим эком. Он испытывал беспредельное облегчение, расхаживая среди тел, укрытых саванами. Он был среди своих. И даже больше – он сам их сотворил! Это он сделал их мертвыми! Он создал себе армию друзей и теперь принимал смотр.
Лэнтри повернулся и поискал глазами коронера. Его нигде не было видно. В складе было тихо, спокойно, полутемно. Коронер со своими помощниками в эту минуту переходил через улицу, чтобы поговорить с человеком, что сидел в блестящем жуке.