— Делали ли вы замечания Фумико Такано?
— Неоднократно. Один раз я отчитал ее в цехе травления, но она выкрутилась.
— Каким же образом?
— Она ответила мне что-то на диалекте Тохоку, который я не понимаю.
— А обычно Такано говорит не на диалекте?
— Да.
— Значит, во время работы Фумико Такано все время старалась быть в центре внимания?
— Не только во время работы — и во время обеденного перерыва.
— Как вела себя Такано со своими сослуживцами?
— Насколько я помню, на заводе она была весела и активна, ни с кем не ссорилась. Но в общежитии с ней, я слышал, было нелегко.
— Кто это говорил?
— Кадзуко Маруки. В комнате они жили вшестером, и ладить с Такано было очень трудно. Например, получит она из дома письмо и насмехается: «Вот я получила, а ты — нет!» А уж если денежный перевод придет, то только об этом и разговоров. Думаю, потому-то Маруки и питала к Такано своего рода зависть. Она очень переживала, даже просила меня перевести ее на другое рабочее место.
— Вопросов больше не имею.
— Если у противоположной стороны есть вопросы, прошу быть краткими. — Председатель все время твердил «прошу быть краткими», когда выступал представитель профсоюза.
— Цуюки, представитель истца, — сказал Цуюки и, пошептавшись с Сакауэ, встал.
— Свидетель Ямасита, спрашивали ли ваше мнение насчет увольнения Такано?
— Да.
— Что же вы ответили?
— Я сказал, что она не очень подходит для этой работы.
— То есть что ее необходимо уволить. Я прошу вас повторить то, что вы сказали.
— Я сказал… У меня есть некоторые претензии к Фумико Такано, но не увольнять же ее за это…
— Нам известно, что когда-то вы довольно активно защищали Такано. Имел ли место подобный факт?
— Она находилась в моем непосредственном подчинении, и я не хотел, чтобы ее увольняли.
— Не кажется ли вам, что вы противоречите сами себе?
— Нет… не думаю.
— Были ли вы когда-нибудь членом профсоюза «Шайн»?
— Да.
— Когда уволили Фумико Такано, вы были членом профсоюза?
— Да.
— А сейчас?
— Сейчас я перешел во второй профсоюз «Шайн».
— Когда же вы перешли в этот профсоюз?
— Точно не помню.
— Подождите, — председатель поднял правую руку, — это не имеет непосредственного отношения к делу… Прошу задавать вопросы только относящиеся к делу, и лаконично.
— Нет, это как раз имеет отношение к делу и очень важно.
— На мой взгляд, к делу не относится, является ли свидетель членом первого или второго профсоюза, — бесстрастно повторил председатель.
— Почему же?… Когда это случилось, свидетель был членом первого профсоюза, сейчас — второго. К тому же в настоящий момент он — свидетель ответчика. Мы бы хотели знать, что произошло за это время. — Шеки Цуюки вспыхнули, было видно, что он нервничает.
— Хорошо. Я только хотел, чтобы вы не затягивали судебное разбирательство. Продолжайте.
— Я как раз хотел на этом закончить. Зал зашумел и задвигался.
— Прошу пригласить следующего свидетеля; на этом мы закончим сегодняшнее заседание.
На свидетельское место поднялся ответственный за общежитие Нода.
— Имя, фамилия, год и месяц рождения? — спросил председатель.
— Нода Акира, 4 июля 1927 года.
— Проживаете по адресу: Сагамихара, Хэйбэ, 13–07? Служащий фирмы?
— Да.
— Прошу задавать вопросы свидетелю. Поднялся адвокат Баба.
— Сколько человек проживает в общежитии?
— После того, как был построен новый корпус, — 480 человек.
— А сколько работает на заводе в Одавара?
— Около пятисот.
— Что вы можете сказать о Фумико Такано?
— После того как новички проработают у нас месяц, я знакомлюсь с ними лично. И я узнал, что Такано допускает ошибки в работе, много разговаривает о мужчинах, что якобы помощник мастера пригласил ее на свидание, ассистент дал ей книгу, а мастер подарил дамскую сумочку и так далее. Поговорив с людьми, я выяснил, что ничего подобного не было, что эти слухи распускает Такано. Я подумал еще тогда, что надо сделать ей замечание.
— Какие ошибки в работе допускала Такано?
— Однажды, например, при контрольном замере она смешала кондиционные детали с бракованными и отправила их на следующую операцию.
— От кого вы это слышали?
— От мастера Яды и инженера Ниидзуки.
— А кто сказал вам, что ассистент приглашал Такано на свидание?
— Об этом говорили в мужском общежитии.
— Что вы подумали, узнав обо всем этом?