— Вы хотите сказать, что они вместе прогуливали школу? — удивился Уно.
— Да… Насколько мне известно, они были не просто знакомы!
— Не просто?…
Икуко Кумэ вдруг покраснела до ушей, и Уно понял, какой смысл она вкладывала в слово «серьезно».
Зазвонил телефон. Уно, подойдя к массивному столу в директорском кабинете, снял трубку.
— Это школа? — раздался мужской голос.
— Да. Кто говорит?
— Простите, с кем имею честь?
Уно решил не отвечать и повторил вопрос.
После некоторого молчания в трубке раздраженно ответили, что это полиция городка S.
— В который раз звоню — и все попадаю на нового человека! Каждый раз заново объяснять приходится! Ну что тут будешь делать!
Похоже, человек действительно растерялся. Его голос, с характерным для тех мест мягким выговором, странным образом обезоружил и смягчил Уно.
— Откровенно говоря, мы и сами просто в отчаянии. Знаем, что полиция интересуется Уэмурой и Асао, но в чем там дело — никто не говорит…
— Да ведь мы об этом уже рассказывали!..
Уно искоса взглянул на Икуко Кумэ, которая, слегка склонив голову, слушала разговор по параллельному телефону в приемной.
— Я классный руководитель Асао. Но никаких подробностей я не знаю.
— Выходит, что мы напрасно потратили столько времени, беседуя с господином Ёсида? Я хотел бы знать: кто мог бы за них поручиться?
— Не понял… Мы должны связаться с их родственниками?
— Ну конечно! Сколько можно об этом толковать!.. — В голосе собеседника сквозило явное раздражение.
— Хорошо. Мы постараемся сделать это как можно скорее.
Уно записал номер телефона полицейского участка и повесил трубку.
— Необходимо выяснить все обстоятельства у Ёсиды!
— До чего же все это неприятно! — тоскливо ответила Икуко Кумэ. С замдиректора было непросто иметь дело. Он вечно боялся попасть впросак и делал проблему из любого пустяка, заботясь лишь о том, чтобы выкрутиться самому.
— Наверное, мечется сейчас, не знает, что делать!.. — усмехнулся Уно, переговорив с Ёсидой по внутреннему телефону и попросив его спуститься к ним.
Так оно и оказалось: Ёсида все это время названивал директору школы, но нигде не мог его найти и сейчас просто не находил себе места.
— Они пытаются впутать нас в нелепую скандальную историю! — возмущенно воскликнул он, входя в кабинет.
— Простите, но почему вы до сих пор ничего не сказали нам, классным руководителям? — начал Уно, но Ёсида только рукой махнул:
— Да, да… Конечно. Но я должен был в первую очередь известить директора школы…
Уно и Икуко Кумэ смотрели на него с выражением полной безнадежности. Однако нужно было позаботиться об учениках. Наконец из бессвязных речей заместителя директора выяснилось, в чем суть «скандальной истории».
Вчера около десяти часов утра в полицию городка S. позвонили из гостиницы: исчезла молодая пара, остановившаяся там три дня назад. Вечером вещи в комнате оставались нетронутыми, и горничная подумала, что они вышли прогуляться. Однако они не вернулись и к завтраку. Кто-то видел, как они направлялись в сторону расположенного неподалеку рыбацкого поселка и выглядели при этом весьма странно. Тут в гостинице переполошились. Был объявлен розыск. Вскоре их обнаружили в сосновой роще, довольно далеко от залива. Они лежали на земле метрах в десяти друг от друга, уткнувшись лицами в бамбуковые листья. Оба были без сознания. И у мужчины, и у женщины ножом для фруктов были перерезаны запястья, но крови они потеряли не много. С первого взгляда было ясно, что причина коллапса — отравление. Их тут же доставили в городскую больницу и сделали промывание желудка — обнаружилось, что они приняли чрезмерно большую дозу успокоительного.
— Видимо, лекарство подействовало слишком быстро, и надрез был неглубокий, — пояснил Ёсида безразличным тоном человека, который ни во что не желает вмешиваться.
— В каком они сейчас состоянии?
— Они все время были без сознания, но недавно Асао, кажется, наконец пришел в себя.
— …Я слышала, что слишком большая доза успокоительного может вызвать нарушение функций печени, — обеспокоенно заметила Икуко Кумэ.
— Да ну! Молодые… Обойдется! Но сам факт попытки самоубийства — это уж действительно позор!
На сей раз замдиректора высказался вполне откровенно. Уно посмотрел в его ничего не выражающие глаза, спрятанные за толстыми стеклами очков. И вдруг понял, что в этой фразе и кроется суть отношения к ученикам Ёсиды — человека, занявшего свой пост по нелепой случайности. Подобно школьнику, согласному на любой институт, он всю жизнь стремился к какой угодно административной должности и наконец стал завучем в вечерней школе — только потому, что получить эту должность здесь было легче, чем в дневной. Уно невольно вспомнил выражение его лица в тот день, когда в парламенте прошел законопроект, согласно которому завучи повышались до уровня замдиректоров школы, и с горечью подумал, что с тех пор, как закон вступил в силу, слова нового зама стали заметно расходиться с делом.