— Ты куда, Оля? — крикнул он.
Ольга помахала ему рукой и скрылась в лесу. Русинов наскоро оделся и побежал за ней следом. Высокий кипрей мочил колени, хотя уже роса была сбита, и тёмная на белёсом фоне дорожка петляла между деревьев. Он догнал её возле водопада и заступил дорогу.
— Вот погоди, поймает тебя Зямщиц! — пригрозил Русинов.
Она посмотрела ему в глаза — опять ставила диагноз по радужной оболочке глаз! — обошла его и села на влажный от росы камень у водопада.
— Что случилось, Оля? — спросил он, но Ольга не расслышала из-за шума воды, непонимающе помотала головой. Она не хотела разговаривать, и Русинов вдруг ощутил ту самую неотвратимость — вместе с ночью кончилась сказка! Она была ещё рядом, но чужела на глазах и оттого становилась ещё более притягательной и милой. Белая пена кружилась под водопадом и, когда ком её разрастался, рвалась на куски и уносилась мощным — не устоять на ногах — потоком… В полдень на просёлке загудела машина, и рёв её мощного двигателя разрушил последнее, что оставалось, — тишину. Русинов вышел на дорогу. Тяжёлый «МАЗ» с ходу преодолел речку и, истекая водой, остановился на берегу. Из кабины выпрыгнул пожилой, длиннорукий водитель.
— Это ты доктора нашего везёшь? — спросил он Русинова.
— Я везу, — признался он.
— Ну, где она? Пускай в машину садится, — водитель забрался в «МАЗ» и за несколько приёмов лихо развернул его.
— За тобой прислали машину, — сказал Русинов Ольге. — Желаю счастливого пути…
Если бы она пошла к «МАЗу» со своей огромной сумкой, то всё бы было ясно. Но тут мелькнула слабая надежда. Ольга о чём-то поговорила с водителем, и тот стал разматывать длинный трос.
— Выезжайте на дорогу, — распорядилась она, снова называя его на «вы». — Он перетащит на другую сторону.
— Спасибо, — проронил он, не двигаясь с места. — Я подожду, когда спадёт вода. Мне здесь хорошо.
— Неправда! — резко сказала она. — Давайте забудем всё. Ничего же не случилось! Просто мы перегрелись на солнце. А вам нужно ехать, искать Кошгару.
— Ах да! — воскликнул он. — Действительно! Что я здесь торчу? Какие глупости! В самом деле, перегрелись… Читали у Бунина «Солнечный удар»?
— Нет, что вы! Конечно нет! Первый раз слышу.
— Вперёд на Кошгару! — Русинов выгнал машину из леса. Ольга села в кабину.
— Ничего, если я с вами поеду?
— Садитесь, я беру совсем недорого! Я самый дешёвый таксист на Урале! Вам повезло.
Русинов зацепил трос за свою машину, заглушил двигатель, а в выхлопную трубу забил деревяшку с тряпкой.
— Вперёд! Заре навстречу!
«МАЗ» перетащил машину на другую сторону и остановился. Вода попала в кабину, так что пришлось поднимать ноги на капот.
— За неудобство заплатите вы, — предупредила Ольга. — А если ещё растрясёте по дороге — папе скажу.
— А я папе скажу, что вы съели мёд! — нашёлся Русинов. — И, чтобы никому не досталось, остатки вымазали на себя.
— Я папу не боюсь, а вы — боитесь! Между прочим, вы мазали!
— Надо же! Честному человеку нечего бояться милиции!
— Какой же вы честный, если измазали девушку мёдом да ещё хотели облизать?
— Не облизать, а подлизаться!
— Тем более! Воспользоваться женской слабостью, чтобы потом подлизаться к моему папе…
Она осеклась, отвернулась. Водитель «МАЗа» собрал трос и уехал. Они снова остались одни на дороге, но было хоть плачь — не вернуть вчерашнего радостного и бесшабашного состояния. Русинов выбил затычку из выхлопной трубы, обошёл машину, попинал колёса: всё, надо ехать! Но до чего же обидно, что Ольга восприняла его как пройдоху, желающего через дочку найти общий язык с папой. И если сейчас начнёшь оправдываться — только усугубишь дело…
Русинов молча запустил двигатель и поехал. Дорогой он старался не смотреть в её сторону и лишь сбавлял скорость на выбоинах и ямах, чтобы не растрясти пассажирку. Ольга отмечала это, и он чувствовал на себе её взгляды.
Посёлок Гадья стоял на самом берегу Колвы. Река делала крутой поворот, омывая каменный мыс на другой стороне, бурлила, пенилась, и место это оправдывало своё название. Ольга попросила остановиться возле больницы.
— А вы езжайте вон к тому дому, — указала она. — Папа должен быть там. Я скоро приду…