- Все сейчас говорят и пишут о кризисе. На людей это начинает постепенно действовать. Они боятся, что что-то нехорошее может случиться с банками, или того, что инфляция лишит их сбережений. Можно ли уже считать, что кризис дошёл до простых людей?
По мнению Б. Кагарлицкого, кризис пока не обрушился на россиян, он ещё подползает, ходит вокруг. В массовом сознании ощущения очень двусмысленные. С одной стороны, все понимают, что кризис - это очень серьёзно. Но есть и вторая сторона этого вопроса. Люди понимают, что всерьёз, но не понимают, что это такое. То есть, что такое новое, неприятное, подозрительное начинается. И россияне действительно боятся за банки, боятся за свои сбережения, причём не могут понять, в какой валюте их держать. Только все начали от доллара убегать и вложились в рубли, как тут же рубль начал падать по отношению к доллару. Народ сегодня колеблется, бежать ли ему опять за долларом и перестать покупать евро. Б. Кагарлицкий уверен, что обыватель в итоге проигрывает каждый раз. И это, к сожалению, неизбежно.
Нынешняя ситуация похожа на ситуацию из книги «Алиса в Зазеркалье», когда королева говорила, что для того, чтобы остаться на месте, нужно всё время очень быстро бежать. Одно дело, когда человек занимается только валютными операциями, отслеживает все детали и тренды, и то очень часто профессионалы просчитываются, да ещё как, на миллионы долларов.
А средний человек, который и так не большой спец в валютных операциях, что? Должен каждый день следить за трендами, всё подсчитывать и в какой-то момент решить, что наступил тот самый миг, когда надо перекладывать все его деньги, какие-то 862 доллара, срочно в евро. Не получится. У простого человека нет ни информации, ни моральных, ни психологических сил, ни элементарного времени. Естественно, обыватель будет всегда опаздывать по отношению к трендам, и он будет терять.
Б. Кагарлицкий рассказал, что когда его спрашивают, что лично он будет делать в нынешней ситуации, он обычно отвечает, что ничего не делает, потому что знает, что все равно обречён какие-то деньги потерять, поэтому будет пытаться делать лишь то, что поможет ему потерять денег поменьше.
- Получается, что ощущение, что что-то грядёт, что-то уже подползло, есть, но не понятно что. То есть, всё-таки кризис ещё не дошёл до простых людей, не коснулся их. Когда коснётся, то в чём всё это выразится?
Как считает гость в студии, первые результаты кризиса уже есть. Пошли увольнения. Они пока не массовые, по большей части происходят в тех социальных группах, где люди были относительно привилегированными. Кое-где управленческий персонал начали сокращать, работников гламурных журналов.
В банках стали сокращать администраторов, которые сидели на входе и нажимали кнопочку, в какую очередь направиться посетителю. Охрану кое-где начали сокращать, но примерно это происходит так: где-то были две проходные, оставили одну и теперь там меньше охранников сидит. Но это всё пока ещё не массовое явление.
Кроме того, наблюдается и другая тенденция. Люди, которые привыкли к тому, что им регулярно повышают зарплату, вдруг обнаружили, что им повышать зарплату больше никто не собирается. Если ещё год назад они рассчитывали на повышение, то теперь у них повышения не будет. Но это тоже еще не смертельно.
Как думает Б. Кагарлицкий, серьёзно проблемы скажутся примерно через полгода или чуть ранее, когда начнутся серьёзные сокращения персонала у многих компаний. И следующая волна наступит ещё где-то через пять месяцев, к концу 2009 года, когда начнут закрываться сами компании. Вот это станет самым серьёзным и неприятным, потому что, когда сокращают персонал, компании всё-таки стараются свой основной персонал, ядро, квалифицированных рабочих, хороших инженеров и менеджеров удержать и сохранить, жертвуя при этом гастарбайтерами. Но на следующем этапе, когда закрываются целые компании, под нож идут все. И это самый тяжёлый и неприятный этап кризиса…
Окончание беседы слушайте в аудиозаписи программы «Особое мнение» на «Радио России»
radiorus.ru
РАЗГОВОР С ЧИНОВНИКОМ
Сейчас я признаюсь в ужасном грехе: у меня есть знакомые чиновники. Сразу несколько. И некоторые из них по-настоящему высокопоставленные. Страшный, конечно, факт в биографии оппозиционного публициста, но что есть, то есть…
В общем, захожу я недавно к одному из моих знакомцев и нахожу его в состоянии страшно удрученном. Нет, жаловаться на жизнь у представителей российского начальства вполне принято, и сетования в стиле «хорошо вам, интеллектуалам, можете говорить всё, что вздумается» я уже не раз выслушивал. Почему-то на встречное предложение немедленно поменяться местами собеседники не реагировали.
Однако на сей раз что-то совсем другое было. За столом напротив меня сидел человек, действительно испытывавший острейшую тревогу и недоумение. Разговор почти сразу же перешел на кризис, после чего мой собеседник принялся ожесточенно ругать власть. Мол, 8 хороших лет впустую потратили, нефтяные деньги разбазарили, а сегодня что ни решение, то ошибка. Тут всем досталось, и президентам, и премьерам, и коллегам по соседним кабинетам.
В общем, всё плохо, а потом будет хуже.
Реальные настроения чиновников сегодня разительно контрастируют с успокоительными официальными заявлениями, которые мы слышим по каждому поводу. Впрочем, сами эти заявления становятся всё более противоречивыми. То нам говорят, что девальвации не будет, то сообщают, что решение о ней уже принято, то уговаривают, что ничего подобного в виду не имелось. То обещают защищать отечественную промышленность, то ссылаются на промысел свободного рынка, который нам всё своей невидимой рукой исправит. То гневно сообщают о том, что приостанавливают переговоры о вступлении в ВТО, то хвастаются успехами, достигнутыми на этих самых (вроде бы приостановленных?) переговорах.
На самом деле, за колебаниями власти стоит не только растерянность и непоследовательность, но и отсутствие единства. В марте 2008 года на фоне непрерывно растущих цен на нефть правящие круги раздавали направо и налево либеральные обещания, намекая на возможность серьезных уступок оппозиции и теша Запад перспективами политического сближения. В августе столкновение с Грузией спровоцировало не только поток антизападной и антилиберальной риторики, но и ряд решений, явно свидетельствовавших если не о повороте влево, то во всяком случае о формировании нового международного курса: отказ от переговоров о вступлении в ВТО, сближение с Венесуэлой Уго Чавеса и совместные с ней военные маневры превращали кремлевских лидеров почти что в антиглобалистов. Но прошло всего несколько месяцев, и под влиянием финансового кризиса и дешевеющей нефти правительство шарахается в противоположную сторону, стараясь во что бы то ни стало угодить западной элите и копируя все её шаги (точнее, добросовестно повторяя все её ошибки). На фоне всего этого звучат слова о том, каким ужасом была бы чревата для России парламентская система, и предпринимаются срочные инициативы о продлении срока президентских полномочий, о чем ещё в сентябре никто даже теоретических разговоров не вел. При этом, однако, политика предыдущего этапа не отменяется, не критикуется и даже не переосмысливается. Потому обещание срочно вступить в ВТО сочетается с таким же остающимся в силе обещанием туда не вступать, солидарность с Западом сочетается с продолжением антиамериканской риторики, и либеральные политические идеи как-то переплетаются с откровенным стремлением укрепить авторитарные структуры.
Власть, понятное дело, маневрирует. Причем неудачно, нелогично и непродуманно. Но от таких маневров потеряли бы строй даже знаменитые гренадеры Фридриха Великого. А российский чиновничий аппарат отнюдь не похож на прусский пехотный батальон. Он не может перестраиваться с такой скоростью. На каждом повороте возникают проблемы. Власть начинает какие-то программы, которые потом оказываются в противоречии с её собственной деятельностью, затевает пропагандистские кампании, явно диссонирующие с её собственными новыми заявлениями. В итоге на каждом повороте кого-то теряют, кто-то перестает понимать, что происходит, кто-то просто деморализуется и отказывается предпринимать хоть что-то.