По заверениям чиновников, конечной целью РОСНАНО «является перевод страны на инновационный путь развития». В связи с разрушительным воздействием мирового кризиса на экономику России, отечественные власти связывают с нанотехнологиями серьезные надежды.
«Эти надежды необоснованны, что абсолютно не означает бесперспективность научных наработок связанных с микроскопическими объектами», - считает директор ИГСО Борис Кагарлицкий.
По его словам, главной проблемой усилий по выработке нанотехнологий является бюрократический характер государственных проектов. От ученых требуют прикладных решений, в то время как необходимы фундаментальные исследования, охватывающие широкий фронт научных вопросов. Нужен другой принцип финансирования науки, больший масштаб затрат и реальная автономия исследовательских центров. Административно-прикладной подход к науке не даст больших результатов.
В настоящее время все декларируемые РОСНАНО технологические проекты являются малозначительными. Ни одно из них не позволяет дать отечественной экономике импульс обновленного развития.
«Серьезных прорывов нет. Экономически значимых продуктов и технологий нет. Требуются длительные принципиальные разработки. РОСНАНО не стремится всерьез помочь науке. Но выжать же из ученых нечто ценное и коммерчески пригодное без серьезных затрат на фундаментальные исследования не выйдет», - отмечает руководитель Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов.
По его мнению, накануне кризиса власти сосредоточились на нанотехнологиях, как на популярном в мире направлении. При этом проект изначально носил в значительной мере PR-характер. Сырьевой ориентации экономики правительство менять не планировало и не планирует.
По мнению Центра экономических исследований ИГСО мировая экономика все острее нуждается в технологических прорывах. Первостепенное значение имеют разработки в области энергетики. Кризис выявил несостоятельность прежней направленности на энергосбережение.
Объективная задача технологического обновления индустрии (включая широкое внедрение робототехники) требует поиска способов получения дешевой энергии в больших количествах. Нанотехнологии имеют прикладное, но не базисное значение для преодоления кризиса. Они будут востребованы, но не произведут принципиальных перемен в индустрии.
В этой связи как отмечают эксперты ИГСО, планы российского правительства по переводу к 2020 году половины отечественных предприятий на новую технологическую основу выглядят наивными. Кризис требует осуществления перемен гораздо быстрее, - констатируют аналитики.
© 2008, «Новый Регион - Москва»
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОГНОЗЫ НА 2009 ГОД
Новый год изменит, если не всё, то главное. Говоря коротко, существующая в России модель «управляемой демократии» несовместима с экономическим кризисом. С одной стороны, в основе стабильности лежала способность власти удовлетворять все конкурирующие интересы в обществе (пусть и неравномерно), не принимая, по сути, никаких обязывающих решений. Это была система всеобщего компромисса, основанного на избытке средств. Соответственно, в сферу конфликта вытеснялись только маргиналы. И наоборот, те, кто готов был к политическому конфликту воспринимались обществом как маргиналы. Что бы оппозиционеры ни говорили про «кровавый режим», суть «управляемой демократии» состояла именно в способности поддерживать стабильность и сохранять почти полный контроль над ситуацией без серьезных репрессий. В условиях. Когда средств на удовлетворение конкурирующих интересов больше нет, а одни интересы могут быть удовлетворены только за счет других, конфликт неминуем и неизбежен. Больше того, он становится основным содержанием общественной жизни. Политика возвращается.
С другой стороны, общественные структуры, на которые опиралась политическая система, разрушаются или трансформируются, экономические отношения меняются, неолиберальная модель капитализма уходит в прошлое, вообще капитализм в кризисе. Ясно, что это не обойдется без политических потрясений - глобальных и локальных. Кризис носит системный характер, он меняет весь наш мир, образ жизни, ценности и т.д.
В сложившихся условиях мы наверняка можем предсказывать не только массовые выступления протеста, но и крупные перестановки в самой власти (причем первое не обязательно связано со вторым, по крайней мере, на первом этапе). Министры будут меняться, правительства уходить в отставку. Перспективы Путина, по крайней мере, в качестве премьера, мрачные - им могут легко пожертвовать. Премьер - крайне уязвимая фигура. И то, что Путин ещё и бывший президент - повышает его уязвимость. Выживание Медведева в новой политической обстановке будет зависеть от его способности жертвовать значимыми фигурами. А какая фигура для этого более подходит, чем фигура Путина? Наивно думать, будто в условиях катаклизмов «Единая Россия» или другие элементы старой системы управления смогут кого-то от чего-то защитить. Другое дело, что и оппозиция сама по себе ничего не добьется, если только какие-то фракции власти не захотят её в своих играх использовать. Короче, прогноз сводится к простой и типичной для России схеме: под влиянием кризиса «монолит» власти расколется на группировки и фракции. Именно это и спровоцирует новый виток политического конфликта на фоне социальных протестов.
kommentarii.ru
КОНЕЦ СТАРОГО МИРА
Уходящий старый мир был отнюдь не образцом гуманности и справедливости. Так что его предстоящее крушение - в конечном счете хорошая новость. Отныне невозможное возможно. Начинается чертовски интересное время.
Подводить итоги года на сей раз исключительно просто. Главное событие - мировой экономический кризис. Перейдя к политике, не ошибешься, упомянув выборы в Соединенных Штатах и победу Барака Обамы, а применительно к российской действительности можно с такой же твердой уверенностью назвать избрание Дмитрия Медведева президентом, а затем - военный конфликт с Грузией.
Более серьезная проблема состоит в исторической оценке событий. Совершенно ясно, что любой поворот политических сюжетов в наши дни обретает новый смысл в контексте глобального кризиса. Победа демократов на выборах в США была почти гарантирована на фоне общего разочарования правлением Дж. Буша, общественной усталости, накопившейся за годы правления республиканцев. Но задачи демократической администрации оказываются совершенно не такими, как ожидали сами деятели этой партии год или полтора назад. Им, несомненно, казалось, что они унаследуют мощную сверхдержаву с динамичной экономикой и огромными финансовыми резервами. Нужно будет лишь подкорректировать некоторые наиболее скандальные моменты в политике администрации, исправить дурное впечатление, которое Буш и компания произвели на весь мир (не отменяя, впрочем, результатов их столь одиозной деятельности). Всё остальное получится само собой. Никакая новая программа в области экономики вообще была не нужна: помню, как представители демократов и республиканцев, выступавшие перед российскими политологами в посольстве США, соглашались после первого этапа праймериз, что в хозяйственных вопросах не только никаких разногласий между партиями нет, но даже и необходимости обсуждать эту тему нет ни малейшей, главное, чтобы правительство ничего не делало, ибо своим вмешательством оно может только навредить рынку.
Увы, уже к осени выяснилось, что положение куда хуже, чем думали политические стратеги обеих партий. А «невидимая рука» рынка наворотила такого, что расхлебывать придется целому поколению - и не только американцев. Финальное голосование проходило уже в условиях, когда все прежние дискуссии отошли на задний план - только о кризисе и говорили. Но даже те проблемы, которые так волновали американцев в начале ноября, когда люди выбирали себе президента, оказались не столь значительными по сравнению с ситуацией, которая раскрылась месяц спустя. Иными словами, положение дел резко изменилось к худшему уже в период между выборами и вступлением в должность нового президента. Обама, если не считать риторики, не имел никакого плана на случай кризиса. А тут обнаруживается, что это уже не кризис, а катаклизм, для которого обычного комплекса мер заведомо недостаточно. Тут уже разговорами про перемены не отделаешься…