Денежное обращение дезорганизовано. Центральный банк своими безответственными действиями создал ситуацию, когда даже доллар перестал быть надежной денежной единицей в России. Каково «настоящее» соотношение рубля с долларом не знает никто. Частные компании и государственные организации выставляют собственные курсы. Замирает хозяйственная деятельность. Отечественные предприятия подсчитывают убытки. Иностранные бизнесмены сворачивают дела и покидают страну. Производство падает, налоги собирать не с чего. Даже «черный рынок» переживает тяжелые времена.
Разумеется либеральные публицисты в России и на Западе в очередной раз пытаются все объяснить «конкретными ошибками конкретных людей» и доказывают, что надо было еще более последовательно и решительно проводить курс, приведший страну к катастрофе. Точно так же в советское время официальные лица любые провалы сводили к «отдельным недостаткам». На самом деле кризис и сейчас, как и тогда носил даже не структурный, а именно системный характер. Загадка не в том, почему все рухнуло, а в том, почему все так долго держалось.
Обанкротились не только банк СБС-Агро, где хранит свои деньги администрация президента, не только правительство, которое не может платить собственных долгов. Обанкротилось российское предпринимательство как таковое. Сколько бы ни приватизировали государственную собственность, настоящей буржуазии в России не создали, да и не могли создать. Дележ государственной собственности не мог породить ничего иного кроме паразитической олигархии, живущей за счет перераспределения ресурсов. Во главе страны - «люмпен-буржуазия», многочисленные соперничающие группы и кланы, неспособные никого повести за собой. Предпринимательство складывается исторически, вырастая снизу, или не складывается вовсе. Западные эксперты могли сколько угодно рассуждать о несовершенстве российских законов, но на самом деле законы и постановления вообще нигде и никогда сами по себе не могут породить эффективной экономики. «Хорошие» законы могут быть только следствием установившегося в обществе порядка.
Мало того, что правящие элиты в России не пользуются никаким уважением или доверием народа. Они и сами друг другу не доверяют. Можно было создать множество банков, но реально кредит в России живет по законам средневековым: одни предприниматели дают другим взаймы деньги под ростовщические проценты. Дают только хорошим знакомым, потому, что никто никому не верит. За неуплату убивают. Банки это обезличенные институты, они так жить не могут. Инвестировать деньги в развитие производства они не решались, да и не имели на это средств - легче было приобретать за бесценок государственное имущество, из которого можно было извлечь быструю прибыль. Кредитовать чужой бизнес, не имея к нему доверия, было рискованно. Оставалось давать взаймы правительству, которое в свою очередь раздавало подачки то приближенным к власти предпринимателям, то совсем обнищавшим группам населения.
В строгом соответствии с теориями нео-либеральных экономистов российское правительство разделило и приватизировало все государственные компании, дававшие прибыль. Но, вопреки этим теориям, эффективность компаний от этого только упала. Ведь там, где нет исторически сложившейся национальной буржуазии, эффективным хозяином крупного производства может быть только государство.
Раздав доходную собственность, правительство ждало, когда же, наконец, поступят налоги. А когда налоги не поступили, начало реформировать налоговый кодекс. Хотя любой уличный торговец в Москве знает, что при сложившейся системе, какой кодекс ни сочини, результат будет один.
Семь лет борьбы за «финансовую дисциплину» и «бездефицитный бюджет» в строгом соответствии с рекомендациями Международного валютного фонда и Мирового Банка привели к банкротству государства. Руководители Центрального Банка, пользующиеся полным доверием иностранных банкиров, сначала растратили валютные ресурсы страны в безнадежных попытках предотвратить неизбежную девальвацию, а затем превратили снижение курса рубля в хозяйственную катастрофу.
Мало того, что предприниматели оказались неспособны к предпринимательской деятельности, а государственные мужи - к правительственной, официальные интеллектуалы и пропагандисты даже не смогли придумать красивых оправданий. Банкротство экономическое дополняется политическим, идеологическим и моральным. В 1993 году, когда Ельцин разгонял законно избранный парламент, власть утверждала, что не может успешно проводить реформы из-за сопротивления оппозиции. Министры дружно доказывали, что им не давали развернуться оппозиционные депутаты, а также народ, исповедующий «советские» ценности. Но с тех пор все изменилось. Бессильная Дума в течение пяти лет практически была лишена влияния на принимаемые решения. Была провозглашена историческая победа над инфляцией. Приняты тысячи законов и постановлений, строго соответствующих нео-либеральной теории. Телевидение, школа и пресса планомерно перевоспитывали население. И вот результат: по опросам общественного мнения сторонников либеральной экономики в России сегодня оказывается значительно меньше, чем в 1991 году, когда у власти были коммунисты! А идея социализма, напротив, выглядит куда привлекательнее, чем в начале правления Ельцина. И в самом деле, нынешняя российская власть сделала для реабилитации коммунистических идей больше, чем все партийные пропагандисты за предыдущие 30 лет!
Кризис либеральной идеологии заставляет интеллектуалов обращаться к средствам, которые они сами еще вчера гневно осуждали. «Гигантская страна не может вечно находиться в руках хищников, и власть в ней не может вечно валяться на земле. Но чем дольше протянется это безумие, тем большую цену заплатит несчастная Россия за нынешние веселые дни Бориса Абрамовича». Вы думаете, это газета «Завтра» или какой-нибудь антисемитский листок? Нет, это Максим Соколов на первой полосе либерального «Русского Телеграфа», принадлежавшего ОНЕКСИМ-банку (25.8.98). Русские банкиры неожиданно вспомнили, что у них есть важное преимущество перед их конкурентами-евреями. Когда речь идет о выживании, не стыдно и обратить внимание на форму чужого носа. Но и это не помогает. «Русский телеграф» закрывается, а ОНЕКСИМ-банк прогорает. На страницах Financial Times Потанин прелагает отдать иностранцам захваченные им заводы, только бы его вытащили из долгов. Американский экономист Роберт Макинтайр в той же газете отвечает: серьезный западный бизнес скупкой краденного заниматься не будет.
Банкротство системы проявляется и в полной исчерпанности кадровых резервов. После отставки Сергея Кириенко, продержавшегося всего пять месяцев, появляется в качестве кандидата в премьер-министры все тот же Черномырдин, который все эти годы блистательно вел страну к нынешнему кризису. Судя по опросам большая часть населения восприняло это как издевательство. После провала «незаменимого» Черномырдина появляется правительство Примакова - настоящий «тяни-толкай». Сюда берут и правых, и левых, лишь бы согласились. Но ни новых лиц, ни новых идей не видно.
Всеобщий провал частного бизнеса заставляет сегодня даже либеральных экономистов говорить о необходимости национализации. Злополучный СБС-Агро уже пытались национализировать. Но даже это не получилось: власть ничего не может сделать толком. К тому же надо национализировать не банкротов, а те немногие компании, которые еще могут пополнить бюджет и дать государству деньги на инвестиционные программы. Про «Связинвест», «Газпром» и нефтяные компании говорить не решаются. А Борис Березовский уже предупреждает: попытаетесь отнять, будет гражданская война. Кто ее устроит? Неужели сам господин Березовский? Сегодня опять говорят о «госмонополии на алкогольные напитки». Но что за этим стоит? Будут ли национализированы заводы производящие эту продукцию? Если нет, то нам в очередной раз морочат голову.