Делать такие прогнозы все сложнее, ибо все меньше остается стран, которые наш президент еще не посетил. Советую обратить внимание на остров Фиджи. Это укрепит «тихоокеанскую составляющую». Не в политике, разумеется, а в газетной публицистике.
На самом деле именно количество и частота международных визитов президента свидетельствуют о полном отсутствии внешней политики. Куда ездит Путин, не суть важно. Главное - КАК ездит. Серьезная подготовка каждого визита на высшем уровне требует от дипломатических ведомств от нескольких месяцев до нескольких лет предварительной работы (в зависимости от сложности того или иного направления). Даже американский президент, чье внешнеполитическое ведомство располагает многократно большими ресурсами, не может все время мотаться по миру.
При нормальном режиме работы на один визит государственного лидера должно было бы приходиться около дюжины рабочих поездок министра иностранных дел. У нас получается наоборот (если, разумеется, не считать путешествий, совершаемых министром в составе царской свиты). И это естественно. Иванову просто некогда самому работать, он должен носиться за начальником. Постоянные путешествия Путина заставляют Министерство иностранных дел работать в режиме кремлевского турбюро. На серьезную концептуальную проработку встреч и подготовку договоров времени не остается. Кое-где пользуются старыми заготовками, а обычно нет и этого. Все сводится к организационному обеспечению путешествий: подготовить прилет-отлет, программу встреч, график поездок. Это для супругов Путиных могло бы сделать и обычное коммерческое турагентство. Хотя, конечно, обошлось бы дороже.
Надо сказать, что западные деятели, прибывающие в Москву, не особенно скрывают, что ездят сюда отдохнуть и расслабиться. Иное дело наш президент. Шрёдер с Путиным погуляли по Кремлю, немецкий канцлер честно признается: так, болтали ни о чем. Путин поправляет: затронули важные элементы российско-германских отношений. Какие элементы? Да Путин и сам не знает. Качество немецкого пива, например. Умение «кругло» излагать общие места и с важным видом говорить пустые слова - издавна отличительная черта русского бюрократа.
Виртуальная дипломатия
Назвать поездки Путина бессмысленными было бы все же несправедливо. Просто смысл их лежит не в сфере внешней, а в сфере внутренней политики. Действия власти обслуживают пропаганду. Если нужно создать образ новой динамичной власти, которая пользуется авторитетом в мире, лучше всего проиллюстрировать это картинкой, изображающей Путина на каком-нибудь саммите. Ценность любого визита - в информационном шуме, который можно вокруг него поднять. И именно этим, а вовсе не «тоталитарными наклонностями» объясняется пристрастие Путина (точнее - его имиджмейкеров) к путешествиям в такие богом забытые места, как Северная Корея. Или его встреча с Фиделем Кастро. В Северную Корею так редко кто-то ездит, что визит уж точно будет в центре внимания, даже если реальный его результат совершенно нулевой. А уж Кастро - сам великий имиджмейкер, все так обставит, что и московский гость не в обиде будет.
Ясное дело, московская либеральная интеллигенция тут же впадает в истерику и кричит про «возвращение к тоталитаризму». И это тоже хорошо: больше шума, больше внимания к власти. А главное, создается иллюзия важного общественного вопроса. Как в случае с гимном. Дело, конечно, пустое, зато дискуссия серьезная! Ну что бы делал Кремль без свободной прессы?
Либеральные политологи дружно начинают объяснять публике, насколько опасна попытка возвращения к советской дипломатии. У сегодняшней России просто нет ресурсов, чтобы претендовать на роль сверхдержавы и пытаться играть в мире по тем же правилам, как прежде СССР. Неужто в Кремле этого не понимают?! Прекрасно понимают. И совершенно не собираются играть по советским правилам. Нынешняя власть и не думает вообще играть на международной арене. Ее интересуют исключительно вопросы внутренние, домашние. Но именно для этого надо создавать видимость международной деятельности. А уж на создание видимости ресурсов всегда хватит. Да и много ли нужно? Топливо для самолетов, особняк для ночевки, факсы для рассылки приглашений журналистам. Сущие пустяки.
Мы живем в интересное время. Даже под властью КПСС пропаганда так не диктовала реальной жизни своих правил игры. Советская пропаганда должна была что-то приукрашивать, что-то скрывать, где-то соврать, что-то «правильно объяснять». Но никому не пришло бы в голову заставить Брежнева, не говоря уж о Сталине, куда-то поехать или что-то сделать только потому, что это нужно пропагандистскому иди идеологическому отделу ЦК. Как раз наоборот. Серьезные люди действовали, а идеологи и пропагандисты изворачивались, чтобы прикрыть эти действия.
В нынешней России все наоборот. Единственная служба, которая по-настоящему работает, - пропагандистская. Она диктует правила игры всем остальным, включая МИД. И жизнь обязана приспосабливаться к пропаганде. Политические действия превращаются в иллюстрацию к пропагандистскому тезису. В «видеоряд», «картинку». Можно даже войну устроить и тысячи людей погубить исключительно для того, чтобы проиллюстрировать тезис о «решимости», «твердости» или «патриотизме» кандидата в президенты. Последствия, наступающие в реальном мире от совершаемых действий, никого не интересуют, ибо в мире иллюзий уже творится новая реальность, которая должна будет волей кремлевской власти так же материализоваться.
Реальность вторична, виртуальность первична.
Вначале было слово. И слово было ложью.
Сила и слабость
Рано или поздно жизнь все же возьмет свое. Говоря на понятном в Кремле языке: «за базар придется ответить». Но это в будущем. А пока власть спровоцировала дискуссию о внешней политике, не имея никакого интереса к международным делам как таковым. И естественно, либералы-«западники» и националисты-«почвенники» с готовностью выступили со своими штампованными комментариями, призывая либо возвращаться в лоно американской цивилизации и не высовываться, либо, напротив, вернуть былую тоталитарную славу товарища Сталина, Ивана Грозного и Святополка Окаянного.
Напрашивается вопрос: если отвлечься от виртуальной комедии, разыгрываемой в Кремле, неужели наш единственный выбор - либо быть приспешником американского «большого брата», либо самим наводить ужас на окружающих?
То, что у России нет ресурсов, чтобы играть в сверхдержаву, совершенно очевидно, но отсюда вовсе не следует, будто она обречена идти в фарватере Запада и у нас не может быть независимой международной политики. История дипломатии полна примеров того, как поверженная и ослабленная страна с помощью умелой дипломатии за одно поколение возвращалась на первые места в мире.
Все, естественно, вспоминают Германию после Второй мировой войны, но еще более поучителен пример Франции после наполеоновских войн. В 1814 - 1815 годах картина перед нами предстает катастрофическая. Революционные идеалы рухнули, империя распалась, экономика в руинах, армия ликвидирована. У власти тупые Бурбоны, которые «ничего не забыли и ничему не научились». Реставрация старого режима во Франции, как и у нас, сопровождается бестолковыми попытками вернуть символы давно умершего прошлого и стать «нормальной» европейской страной - такой, как крепостническая Россия, полицейская Пруссия и «тюрьма народов» Австрия.
К счастью для Франции и Европы, из этого ничего не вышло. Уже на Венском конгрессе усилиями хитроумного Талейрана и других блестящих дипломатов страна возвращается на мировую арену, используя в своих интересах противоречия между победителями. История возрождения Франции в 1820 - 1830 годах, кстати, показывает, что восстановление экономической и военной мощи не является «предварительным условием» для укрепления международного влияния. Как раз наоборот. Вернув международный авторитет, Франция создала благоприятные условия для экономического развития. Талейран, как известно, был министром иностранных дел и у Наполеона, и у сменивших его Бурбонов (а еще раньше был сперва епископом, а потом революционером). Но успеха он добился именно потому, что понимал: действовать старыми, наполеоновскими методами невозможно. Все принципы внешней политики должны радикально измениться, нужно найти себе новую роль.