Когда Березовский говорит, что про взрывы догадался лишь недавно, он, конечно, кривит душой. Трудно поверить, что он, находясь рядом с властью, был менее информирован, чем авторы «Новой газеты». Но даже если и так, Борис Абрамович мог просто вовремя прочитать наши публикации, на которые он столь активно ссылается задним числом.
Нынешние взаимные разоблачения Березовского и «ленинградцев» вернули нас к исходной точке. Причем Березовский в развернувшейся войне компроматов выигрывает. История с дагестанским походом его не красит, но, если подтвердится информация о том, что взрывы произошли без его ведома, то он окажется в более выгодном положении, нежели его оппоненты.
Разумеется, на Западе и одной сотой доли того, что мы узнаем про любого из участников нынешней разборки, было бы достаточно, чтобы навсегда похоронить его карьеру в политике и бизнесе. Но в России условия иные. Западная публика исходит из того, что ею руководят честные политики и бизнесмены. На самом деле это совершенно не так, но публика все же привыкла так думать, и это важно. В России, напротив, все знают, что в российский правящий класс нет иного пропуска, как через преступления. Мы к этому привыкли, и это само по себе не вызывает у нас ни протеста, ни даже особых эмоций. Единственное различие, которое публика еще готова делать, так это между крупными ворами и массовыми убийцами. Даже криминальная этика, ставшая нормой российского капитализма, заставляет делать такое различие. Чувство элементарного самосохранения толкает людей к мысли, что плохо, когда заправляют «мокрушники» и «беспредельщики».
Это прекрасно уловил Березовский, который прямым текстом обвинил по телевидению власть не в беззаконии, а именно в «беспределе». Иными словами, в нарушении принципов бандитской морали. Дожили: у российского правящего класса даже с криминальной этикой плохо.
Террористы на заказ
Что может противопоставить этому другая сторона? Экстрадиция Березовского является маловероятной просто потому, что обвиняют его в связях с террористами, а для этого надо еще доказать не только его контакты с чеченскими формированиями, но и террористический характер именно тех формирований, с которыми имел дело олигарх. Для российских официальных лиц проблемы тут нет, ибо все чеченцы от 10 до 60 лет являются террористами по определению (или по праву рождения?). Но, как известно, Парламентская ассамблея Совета Европы отказалась согласиться с подобным подходом.
Любое государство склонно считать террористами всех, кто борется против него с оружием в руках (включая повстанцев, добивавшихся независимости Израиля, Палестины, Алжира, Кении, автономии Чиапаса, всеобщего избирательного права в Родезии и Южной Африке и т.д.). В момент, когда боевые действия прекращаются, террористы становятся партнерами по переговорам, а в случае срыва переговоров их пытаются переквалифицировать обратно в террористов, - история Чечни и Палестины в этом смысле достаточно схожа. Поскольку законы о терроризме подвержены политической конъюнктуре, каждая страна выдумывает собственные определения, которые, в свою очередь, периодически то расширяются, то сужаются.
Однако в мировой практике сложилось устойчивое представление о терроризме как о сознательном вооруженном насилии, направленном против мирных жителей. Из этого в отличие от США, России и Израиля исходят в Западной Европе.
Согласно такому подходу чеченские и палестинские бойцы в зависимости от своих методов делятся на террористов и повстанцев. «Хамас» или «Исламский джихад» - террористы, поскольку они убивают мирных прохожих в Иерусалиме. Но Народный фронт освобождения Палестины, атакующий только военные объекты, является повстанческой организацией.
Поход на Дагестан был актом агрессии, но не терроризма. К тому же на момент, когда все это происходило, Чечня де-факто была вне России. Если будет доказано соучастие Березовского в подготовке дагестанской авантюры, то ему можно предъявлять обвинение не в финансировании террористов, а в измене Родине: речь идет о нападении на Россию фактически извне! Но вот беда: учитывая роль олигарха в тогдашнем руководстве, придется признать, что нападение это было спланировано и подготовлено самим же российским руководством, а значит, страной руководят еще и предатели.
Если бы лондонскому изгнаннику были предъявлены обвинения по делу лопнувшего Российского автомобильного альянса, «Аэрофлоту» и десятку-другому аналогичных афер, шансы на выдачу беглеца российским властям были бы куда больше. Правда, тогда пришлось бы разбираться и с другими фигурантами этих историй, благополучно сохраняющими свои позиции в отечественной элите. Но это не главное. Как уже говорилось выше, обман и кража в России - не преступление. А потому приставать к человеку с такими мелочами даже как-то смешно. Общество не поймет.
Разбитый телевизор
Если угроза экстрадиции - блеф, то закрытие ТВ-6 - факт. Власть все-таки нашла способ ударить олигарха. Помимо прочего, Березовский, скорее всего, потеряет большую часть вложенных в ТВ-6 денег. Закрытие телеканала мало связано с его политической линией. Удар по ТВ-6 был адресован Березовскому. Так бандиты поджигают казино, принадлежащее конкурирующей группировке. Очередное проявление беспредела, не более того. А свобода слова пострадала побочно. Как случайные прохожие, которых убило при взрыве в казино. Не в них целили. Но и извиняться за подобные «случайные жертвы» никто не собирается.
Впрочем, гибель ТВ-6 имеет и дополнительное значение, не сводимое к эпизоду борьбы между Кремлем и Березовским. Расправа с телеканалом означает, что в российской политике больше ничего не значит «медиаресурс». Березовский использовал телевидение как инструмент политической борьбы. Как орудие травли своих политических оппонентов, которые в 1999 году были по совместительству и врагами Кремля. В 2001 году выяснилось, что «медиаресурс» можно просто отобрать. А еще год спустя - что его можно и вообще уничтожить.
Большинство близких к Кремлю комментаторов не могли скрыть злорадства по поводу неприятностей своих коллег, работавших на Березовского. Они не правы. Расправа над ТВ-6 показала, что правящей группировке в России проще закрыть неконтролируемый канал, чем вести против него информационную войну. Услуги проправительственных каналов в такой ситуации обесцениваются. В них уже не нужно вкладывать большие деньги, не нужно приручать журналистов. Время словесных баталий кончилось.
В эпоху политического беспредела стороны будут воздействовать друг на друга иными, гораздо более весомыми способами. Слово уже ничего не значит. Все решает сила.
ЛЕВЕЮТ ВСЕ!.. КРОМЕ КОММУНИСТОВ
Русский Журнал: В каком состоянии находится сейчас в России левое движение? Существует ли оно вообще?
Борис Кагарлицкий: Да, именно. Вопрос задается о том, чего, в общем, нет. В России есть левые: довольно много отдельных личностей или групп, которые вполне вписываются в это определение. Но говорить о левом движении в России сейчас не приходится. Хотя движение существовало в 1989-91 гг., и довольно серьезное движение. А с середины 90-х и вплоть до настоящего времени ничего нет. Что в России парадоксально? Мы имеем страну, которая по социологическим опросам, с точки зрения традиционных ценностных ориентаций ("левые" - "правые") является невероятно левой. Большинство населения придерживается левых ценностей, осознанно или неосознанно. Более того, даже если брать группы населения, которые относятся к социальной базе СПС или "Яблока", легко можно обнаружить, что на уровне сознания значительной части правого электората вдруг проявляются абсолютно левые установки. К примеру, люди, которые относятся к социальной базе СПС, когда речь заходит об образовании их собственных детей, начинают страшно бояться, что развалятся остатки советской образовательной системы. Кстати, это классическая ситуация нашей журналистики, которая на 90% является сугубо прорычочной, и в то же время сама она хочет жить вне рынка.